Тузы и их шестерки

— Майору Волокову от командования семьдесят шестой армии, — прочитал он на рукоятке. — Ну что ж, пора пострелять из этого пистолета. Сегодня будет немного необычная ночь. Я в первый раз зажег сигару, в первый раз дослал патрон в патронник в подаренное мне несколько лет назад оружие, и, похоже, сегодня придется убить человека собственными руками.

За всю службу бывшему майору химических войск ни разу не приходилось убивать людей, хотя он к этому был морально готов. Во всяком случае, ему так казалось. Сейчас он должен был поступить очень рассудительно и уйти из здания. Стрельба — это крайняя мера, и он рассчитывал избежать этого.

Закрыв свой кабинет, Дмитрий Сергеевич спустился вниз, на первый этаж, ежесекундно ожидая нападения.

«Но вряд ли меня будут убивать в здании, на входе», — размышлял он, топая по первому этажу в сторону подвала.

Спустившись под лестницу, он обнаружил дверь и замок, который не позволял спуститься еще ниже. Посмотрев по сторонам, майор не нашел ничего, чем мог бы воспользоваться, чтобы снести далеко не внушительный запор. В конечном счете, он просто схватился за ручку двери и с силой дернул. Одного усилия оказалось недостаточно. И все же он выдрал навесной замок вместе с петлями, прикрученными шурупами к косяку и двери, через которые была продета дужка замка.

Спустившись в подвал, он прошел по длинному коридору. С левой стороны шли небольшие дверцы хозблоков, где был свален всякий хлам, а с правой, на высоте двух метров, — маленькие, узкие стеклянные щели, через которые днем проникал какой-никакой свет.

Он прошел по подвалу до торца здания и, поставив ящик себе под ноги, встал на него рядом с одним из узких окошек. Нет ничего проще. Выставить стекло и вылезти отсюда, причем сделать это так, что тебя никто не заметит.

В коридоре раздались шаги. Я почему-то подумала, что это снова наряд милиции, и сказала Константину Ивановичу, чтобы он опять отвадил их отсюда.

Директор поднялся со своего места и прошел в приемную. Я прислушалась. Открылась дверь, которая вела из коридора в приемную. Судя по шагам, вошли двое. Затем кто-то выбежал в коридор. Скорее всего это был директор молкомбината. Дела мои были хреновыми. Я сорвалась со своего места и встала сзади Федотова.

— Ну что, можешь радоваться. Похоже, приехали твои мальчики. Как ты говорил? Офицеры спецназа? Сейчас посмотрим, как они будут разбираться с нами.

Шашка со слезоточивым газом влетела в кабинет. Не успела она коснуться ковра, а я уже сорвалась со своего места в сторону окна. Третий этаж! Чертовски высоко! Но я помнила, что где-то там, в метре или чуть больше, под окном, точно такой же карниз, как и у окон второго этажа. Архитектура. Не оборачиваясь, я выпустила очередь в Федотова.

— Ты проиграл! — выкрикнула я, следующим движением разбивая автоматом стекла и вылезая в окно.

В результате получила несколько порезов. Только я успела встать ногами на карниз, как в кабинет ввалились два спецназовца в противогазах. Они обильно поливали свинцом направо и налево, но я к этому моменту уже перебиралась по карнизу, мечтая оказаться как можно дальше.

Время стремительно таяло. Вот сейчас один из них высунется в окно, увидит меня, выпустит очередь. И все. После этого, даже если не убьет, я упаду с высоты обычного четырехэтажного дома. Посмотрев вниз, я увидела под собой дерево. Яблоня, та самая яблоня, по которой я забралась на второй этаж. Надо было рискнуть. Нужно уходить от них.

Кроме всего прочего, я наглоталась дыма и сейчас не могла подавить в себе кашель. Так, кашляя и плача от ядовитого газа, я прыгнула вниз прямо на это дерево. Только бы не напороться на толстенную ветку. Шансов поломать себе руки и ноги у меня было более чем достаточно. Но другого пути я не видела.

Сильнейший удар пришелся в бок, и я почувствовала, как что-то хрустнуло у меня с левой стороны. Я перевалилась через огромный сук и стала падать вниз, к земле. Еще один удар. Уже с другой стороны, по бедру. Снова мое тело меняет направление, и наконец я плюхаюсь на землю. При этом автомат, который до прыжка я сжимала в руках, остается висеть где-то на сучьях дерева.

Хрипя и глотая воздух, я работаю ногами и руками и ползу, ползу к машине. А в то место, где я только что была, уже бьют пули. Кое-как заползла за «десятку». А эти уроды сверху продолжают поливать меня из двух автоматов. Мысли садиться за руль у меня не было. Кое-как я стала отползать от автомобиля все дальше в сторону частного дома. Завалившись за бетонный блок, неизвестно зачем валяющийся на заднем дворе исполкома, я достала пистолеты.

Меня спасло то, что на улице была ночь. Скорее всего они знали, где я нахожусь, но не могли точно прицелиться. И это дало мне шанс. Прикинув, что одной вспышкой выстрела я выдам себя и получу в ответ шквал огня, я отползла дальше. Скатилась в небольшую канавку рядом со старым забором.

Мое частое дыхание сопровождалось похрустыванием в боку. Пару ребер можно списать. Еще легко отделалась. К тому же сильно болит бедро. Не исключено, что и с ним не все в порядке.