Тузы за границей

Вечер выдался прохладным. Бугристый пейзаж Бушвелда[45] за широкой верандой отеля казался идиллическим. Последние отблески уходящего дня подсвечивали поросшие травой холмы лавандовым и тускло-оранжевым; медлительные коричневые воды реки Олифант отливали золотом. В зарослях акаций, подступавших к реке, время от времени перекликаясь друг с другом, устраивались на ночь обезьяны.

Сара смотрела на все это, и ей было тошно. Тошно при мысли о том, что такая красота может скрывать такую мерзость.

Им стоило большого труда сохранить делегацию в целости. Запланированное празднование Нового года было подпорчено необходимостью привыкать к разнице в несколько часовых поясов и разнообразными препонами на пути в ЮАР. Когда отец Кальмар, Ксавье Десмонд и Тролль попытались вместе со всеми пообедать в ресторане в Претории, метрдотель отказался впустить их, указав на объявление, текст которого на английском и африкаанс гласил: «Только для белых».

– Мы не обслуживаем черных, цветных и джокеров, – заявил он.

Хартманн, Тахион и еще несколько высокопоставленных членов делегации немедленно заявили протест правительству Боты; в конце концов компромисс был найден. Делегации предоставили в полное распоряжение небольшую гостиницу в заповеднике Лоскоп; вдали от чужих глаз они могли перемешиваться сколько угодно. Правительство дало им понять, что они тоже находят эту идею омерзительной.

Когда в конце концов пробки от шампанского торжественно хлопнули, вино показалось всем кислым.

Делегация провела всю вторую половину дня в захудалом краале, который был немногим лучше какого-нибудь бидонвиля. Они собственными глазами увидели обоюдоострое лезвие предрассудка: новый апартеид. Когда-то эта борьба была двухсторонней: буры с англичанами против черных, цветных и азиатов. Теперь джокеры стали новыми ютландцами; их презирали как белые, так и черные. Тахион, разглядывая грязь и убожество, царившие в местном джокертауне, побелел от ярости; у Грега вид сделался совершенно больной. Все дружно накинулись на чиновников Национальной партии, которые сопровождали их от Претории, и принялись поносить ужасные условия здешней жизни.

Чиновники продолжали упорно гнуть утвержденную линию. Вот поэтому мы и приняли Акт о запрете смешанных браков, заявили они, подчеркнуто игнорируя джокеров, входивших в состав группы. Без строгого разделения рас мы только наплодим новых джокеров, новых цветных, а мы уверены, что никому из нас это не нужно. Вот почему существует Акт об аморальном поведении, Акт о запрете на политическое вмешательство. Позвольте нам действовать так, как мы считаем нужным, и мы сами преодолеем наши трудности. Условия плохие, да, но они улучшаются. Вы наслушались представителей Африкано-джокерского национального конгресса. АДНК объявлен вне закона, его лидер Мандела – всего лишь фанатик, смутьян. АДНК направил вас в самый худший лагерь из всех – если бы доктор, сенаторы и их коллеги придерживались нашего маршрута, вы увидели бы другую сторону монеты.

В общем, начало года получилось веселое.

Сара облокотилась на перила, положила подбородок на сложенные кисти рук и стала смотреть на закат. Здесь бедственное положение видно невооруженным глазом, но в других местах дела обстоят не многим лучше. Везде ужасно, стоит лишь поглубже копнуть.

Она услышала за спиной шаги, но не обернулась. Перила задрожали: кто-то остановился рядом с ней.

– Забавно, не правда ли, как эта страна может быть такой прекрасной. – Голос принадлежал Грегу.

– Я как раз об этом думала.

Сара покосилась на него, его взгляд был устремлен на холмы. На веранде не было ни одной живой души, если не считать Билли Рэя, который находился от них на почтительном расстоянии.

– Порой я жалею, что вирус оказался так милосерден к нам, что он не стер нас с лица земли, чтобы все началось заново, – продолжал сенатор. – Этот поселок, который мы видели сегодня… – Он покачал головой. – Я читал стенограмму статьи, которую вы передали по телефону. И снова увидел все как наяву. И опять пришел в ярость. У вас талант вызывать в людях отклик на то, что вы принимаете близко к сердцу, Сара. В конечном итоге вы добьетесь большего, чем я. Возможно, вам удастся каким-то образом положить конец предрассудкам как здесь, в Африке, так и дома.

– Спасибо. – Его ладонь оказалась совсем близко от ее руки. Она легонько коснулась ее, и пальцы Хартманна завладели ее пальцами. Все переживания этого дня, всего турне грозили захлестнуть ее; слезы щипали глаза. – Грег, – проговорила она совсем тихо, – я не уверена, что мне нравится собственное отношение.

– К тому, что мы видели сегодня? К джокерам?

Она глубоко вздохнула, как перед прыжком. Заходящее солнце ласкало ей лицо.

– И это тоже. – Сара помолчала, гадая, стоит ли продолжать. – И к вам тоже, – добавила она наконец.

Он ничего не сказал. Просто стоял, держа ее руку в своих ладонях, и глядел на то, как опускается ночь.