Твердая рука

Было пять часов пополудни, когда донья Марианна, удалившись довольно далеко от ранчо, перевела своего коня с галопа на спокойную рысь. Вечерний ветерок нежно покачивал деревья, чуть пригибая к земле их мохнатые зеленые шапки. Гаснущее солнце красноватым шаром низко, словно касаясь земли, повисло на небосклоне. Пахнуло свежестью; воздух был напоен чудесными ароматами цветов и растений. Лес огласился мелодичным пением птиц; вырвавшись из оцепенения, навеянного жарой, они радостно щебетали на каждой ветке. Марианна отдалась опьяняющей красоте природы. Незаметно для самой себя она, постепенно теряя ощущение местности и окружающих ее предметов, погрузилась в какое-то полузабытье, полное неясных грез.

О чем думала девушка? Вероятно, она сама не могла бы сказать. Она просто и безотчетно поддалась очарованию чудесных сумерек.

Прежде чем выехать в открытую степь, донье Марианне надо было проехать довольно большой участок леса. Она столько раз проделывала этот путь в любое время дня и была так уверена, что ей не грозит никакая опасность, что, отдавшись своим мечтам, бросила поводья на шею коня. Сумерки в лесу между тем сгущались, смолкло пение птиц, прикорнувших на ночь в листве; солнце закатилось, один за другим тускнели и гасли красные блики на небосклоне. Ветер крепчал, и ветви, раскачиваясь, жалобно и протяжно стонали. Небо темнело, ночь быстро спускалась на землю. Из лесной чащи донеслось первое пронзительное завывание волков; затем ночную тишину нарушило многоголосое глухое рычание, оповещая обитателей леса, что хищники вышли на охоту. Внезапно все огласилось протяжным и в то же время звучным ревом, отдаленно напоминающим мяуканье кошки. Зловещее эхо его, зазвенев у самых ушей молодой девушки, вывело донью Марианну из ее мечтательной задумчивости. Молодая .девушка задрожала от испуга. Ее лошадь, предоставленная самой себе, шла куда глаза глядят, и донья Марианна очутилась в совершенно незнакомой ей местности; короче говоря, она заблудилась.

Заблудиться в американском лесу -- значит погибнуть. Леса здесь состоят из деревьев одной и той же породы; человеку, не обладающему чудесным уменьем индейцев и охотников ориентироваться среди самой непроходимой чащи, совершенно невозможно выбраться отсюда. Куда ни взглянешь. всюду нескончаемые зеленые своды; их утомительное однообразие нарушается лишь тропами, проложенными хищными зверями. Этот сложный лабиринт пересекающихся и переплетающихся между собой тропинок в конце концов приводит к неведомому водоему, безымянной речке, неприхотливо и за

думчиво протекающей среди густых кустарников. Место, в котором очутилась донья Марианна, было одно из самых диких в лесу. Здесь тесной толпой росли деревья невиданной толщины и вышины. Они образовали непроницаемую стену, почти прижимаясь друг к другу и переплетаясь между собой лианами, неисчислимые поросли которых вырывались отовсюду. С их ветвей свешивались фестонами, зачастую до земли, сероватые мхи, называемые здесь "испанской бородой". Густой покров прямой и высокой травы свидетельствовал о том, что здесь еще не ступала нога человека. Чувство непреодолимого страха овладело девушкой. Мгновенно вспомнились ей рассказы молочного брата о ягуарах; ужас, навеянный этими воспоминаниями, возрастал от обступившего ее мрака и доносившегося со всех сторон зловещего рыка. Тут только трепещущая и побледневшая донья Марианна поняла, куда завело ее собственное легкомыслие. Взывая о помощи, она крикнула изо всех сил, но голос ее замер где-то в лесу. Ее окружала ночь, она была одна, затеряв

шаяся в диком лесном безлюдье. Донья Марианна попыталась было вернуться назад. Но уже исчезла стежка, которую по дороге сюда протоптала ее лошадь; примятая копытами трава успела выпрямиться. Кругом была непроглядная тьма, в четырех шагах не было видно ни зги, и девушке стало ясно, что всякая попытка найти дорогу только заведет ее в еще большую глушь. Мужчина, очутившийся в таком положении, нашел бы какой-нибудь выход. Он развел бы костер, который защитил бы его от холода и держал бы на почтительном отдалении зверей; на случай нападения он мог бы пустить в ход огнестрельное оружие. У доньи Марианны нечем было развести огонь; у нее не было и оружия, которым, впрочем, она вряд ли могла бы воспользоваться. А впереди долгая ночь, сулившая ей гибель. Как упрекала она себя за свою легкомысленную самоуверенность! Но жаловаться было поздно, приходилось покориться судьбе.