Твердость стали

Уж не знаю, что больше помогло: наведение порядка в логове собственной кукухи, «общение» с бродягой или советы караванщика Саймона, но я стал понимать свою Сталь значительно лучше, чем прежде. И не только. Сейчас, пытаясь контролировать обстановку на все триста шестьдесят, я понял, что вижу все вокруг четче и лучше, чем когда бы то ни было, хотя триплекс командира ничуть не изменился. При этом где-то на заднем плане я ощущал каждый механизм, каждую систему машины — пока ещё не совсем четко, но уже по большей части примерно понимая принятый, минуя приборную панель, сигнал. И вот это чувство расстояния до объектов, которого раньше тоже не было…

С системами танка мне определенно помогли напряженные попытки освоить теорию машин и механизмов в общем и разобраться в работе систем конкретно моей «Шестерки» в частности. Библиотека в здании караванщиков оказалась шикарная! И там были не только собственно справочные и учебные материалы по интересующим меня темам, но и некоторые записи известных и не очень искателей, а также просто много работающих с техникой людей.

Самое ценное для себя, что я вынес из не-технической информации — бывалые танкисты, оказывается, могут достичь того же единения со своей машиной, что сейчас начал чувствовать я. И вроде как без всякой мистики — потому что я смутно начал припоминать, что и в своем мире слышал про такое. Например, про бывалых водителей тоже говорили, что они «затылком видят»…

Вот только думать об этом сейчас ну совсем не время и не место!

Глава 27

Анлим привлекает обычно тех, кто или не может выехать в гран при, или хочет чего-то большего. Победители из числа первых обычно второй раз в этой категории не появляются — награда за единственное призовое место дает достаточно средств для заказа «Локхота» искателям и его последующей достройки к более цивилизованным соревнованиям. А вот вторые записываются за острыми ощущениями, и потому от них стоит ждать самой жести. Иногда даже во вред самим себе — некоторые, такое впечатление, в бою немного с катушек слетают. То есть, я хотел сказать, в заезде. Н-да.

Взобравшись до середины склона, я опять увидел зону старта и образовавшуюся там свалку из трех танков. Один из них прямо на моих глазах как раз закончил расталкивать оппонентов и покатил к точкам, а вот двое так и остались на месте, обездвиженные. Ход сохранил, разумеется, именно тот, кто затеял кучу-малу. Помедлив, пилоты из не сумевших проехать и десятка метров машин, по-очереди откинули люки и выставили руки с красными фальшфейерами. Техсход, осталось шестеро. Третья минута заезда пошла, класс.

Вот именно поэтому я и напряг Джулиана — когда выяснил подробности того, на что меня подписали. Конечно, «читы» Стали могут побить многие карты не ожидающего того противника — но нельзя забывать, что это экзамен не только танка, но и меня как его владельца. Надо показать если не класс, то что-то приемлемое, иначе меня или бортанут с экспедиции, или будут относится соответственно. Поиск прохода в иной мир и так мероприятие априори небезопасное, а уж если ты проходишь по графе «живучее, но больше ни на что не годное пушечное мясо» — можно оказаться на положении разменной монеты. Нет уж.

Тем временем события продолжали развиваться. Из восьми участников анлима этого года, новичков, включая меня, изначально было четверо. Теперь, соответственно, осталось двое — и завсегдатаи, кажется, решили сначала подсократить число менее прошаренных конкурентов, а потом взяться друг за друга. Второй уцелевший «перворазник» вырвался за пределы стартового круга, точно так же, как и я рванув по прямой и не оставив шансов на перехват — только в противоположную сторону. И получилось это у него потому что он заявился на… «Локхоте». Вполне готовом к гонкам гран при, судя по динамике.

Похоже, мой танк до старта банально недооценили соперники, наверняка тоже собирающие информацию по заявкам. Караванщику ведь нужна не скорость, а надежность и стойкость машины. Правда тэтэпэхи, особенно шестые, могли показать скорость — и это должно было напрячь противников… в теории. Однако танкисты в гонках на выживание прекрасно разбирались в практике. Супер-мощные двигатели танков прорыва последних лет войны не были рассчитаны на долгую эксплуатацию — одно наступление и замена моторной группы. Вот такая расплата за запредельные характеристики.

Даже если удавалось находить технику на хранении — смазочные жидкости, прокладки и герметизирующая химия к тому моменту полностью «протухали». Что уж говорить про подбитые и вросшие в землю, утонувшие по болотам и прочим образом утраченные респами «Шестерки». Восстановить, например, показатели компрессии цилиндров двигателя у машины, если и удавалось, то с огромными проблемами. После такой, даже не ремонтной работы — реставрации! — никто не стал бы ездить на настройках военного времени. Лучше потерять в мощности, зато двигатель будет служить годами и сотнями тысяч моточасов.