Твой личный мерзавец

То, что он не отругал Полю за самовольно покинутый спортзал, было очень-очень плохим признаком, и в душе девушки зародился панический страх.

— Я п-п-помогу тебе, — проговорила она дрожащими губами и вытерла влажные щеки, а затем, не раздумывая, стянула с себя спортивную майку, оставаясь в одном лифчике и шортах.

— Если это в качестве анестезии, то должен признаться, что пока твоя идея не работает, — пытался шутить Андрей. — Но ты не останавливайся, я чувствую, что нобелевская премия в области медицины уже у тебя в руках… — он надсадно откашлялся.

Сложив ткань несколько раз, Полина приложила её к кровоточащей ране в боку мужчины, игнорируя его болтовню.

— Спасибо… — тихо выдохнул Смолкин так словно прощался и затих.

От его интонации по телу девушки пробежала предательская дрожь, и она затараторила:

— Всё будет хорошо, я тебе обещаю! Я помогу тебе встать и отведу к врачу… или сама приведу врача, да? Так будет лучше? Только держись, пожалуйста! Не смей умирать!

Слезы ручьем полились из её глаз.

— Эй, ну ты чего, — Андрей из последних сил приложил ладонь к лицу девушки, оставляя на нежной коже красноватые разводы, и Поля прильнула к ней, ища поддержки и утешения. — Ты от меня так легко не избавишься! Подумаешь, царапина…

И Полина, громко всхлипнув, припала к бледным мужским губам будто хотела перелить в Андрея частичку своей силы, своей жизни…

— Я, наконец-то, дождался, когда ты сама это сделаешь, — прошептал Андрей, и этот поцелуй, соленые дрожащие губы, дарящие небывалый покой и блаженство — были последним, что запомнил мужчина перед тем как потерять сознание.

Глава 16

Когда Смолкин снова открыл глаза, перед ним был белый потолок его гостевой спальни с прикрученной к нему небольшой люстрой из матового стекла. Стоило только мужчине чуть пошевелить руками, разгоняя по застывшим мышцам кровь, как он услышал бодрый голос знакомого хирурга Тимура Войского.

— Очухался… Вы только посмотрите, какой живучий.

— Вот и радуйся, — проговорил хрипло Андрей. — Будет кому счет за лечение оплатить.

И тут он заметил в углу комнаты Полину, которая кое-как пристроившись в кресле, беспокойно дремала под их бормотание.

Проследив за взглядом приятеля, Тимур проговорил:

— Твоя добровольная сиделка. Отказалась уходить, так и сидит тут уже почти день…

— Нужно её разбудить, после такого сна она будет чувствовать себя хуже, чем я… Да, и домой ей пора, дед её ждет…

— Ну это вы уже сами решайте, — ответил Войский и направился к сумке со своими вещами. — У тебя постельный режим, большая кровопотеря, но, слава богу, жизненно важные органы не задеты, ещё бы пару миллиметров правее… — он многозначительно замолчал, а затем добавил. — Список указаний и лекарств, я оставил на тумбочке. Ну бывай, мне пора.

Мужчина подхватил свой чемоданчик и тихо скрылся за дверью. Словно что-то почувствовав, Полина открыла глаза и, заметив мрачно сосредоточенного Андрея, смотрящего на неё со смесью беспокойства и досады, встрепенулась.

— Как ты себя чувствуешь?

Она подошла к его кровати, и мужчина смог рассмотреть надетый на ней наряд: банный халат в шотландскую клетку из его шкафа, в котором Поля почти утопала.

— Отлично. Ты почему не дома? — бросил он грубовато, пряча за своей неприветливой интонацией чувство вины и беспокойства.

— А я у дедушки отпросилась, — смущенно проговорила Поля, заправив за ухо прядь волос, и тут же сильнее покраснела, осознав как по-дурацки прозвучали её слова словно она какая-то малолетка.

В этот момент в комнату решительным шагом вошел Арчаков и коротко бросил:

— Полина, подождите нас за дверью.

Девушка не посмела ослушаться и тут же юркнула в другую комнату, решив приготовить для своего пациента слабый чай. Но не успела гостья сделать и пары шагов, как даже через закрытую дверь послышались громкие крики и брань.

— Ты что устроил, мать твою?! — начальник Андрея не стеснялся в выражениях, и смущенная Поля поспешила скрыться на кухне.

Занявшись приготовлением незамысловатого ужина для всех присутствующих в квартире и отдельно чая для больного, девушка не заметила, как погрузилась в неприятные, тревожащие воспоминания.