Твой первый - единственный (СИ)

Мы с Витей купили искусственную маленькую елку, окрашенную белой краской и посыпанную блестками. Потом долго выбирали овощи и мясо, спорили на тему, что бы приготовить, а в отделе с напитками вообще чуть не завязался скандал за последний апельсиновый сок. Я чудом успела ухватить упаковку перед лицом недовольной женщины. Шестаков наблюдал со стороны и посмеивался, пока я пыталась выиграть новогодний бой.

Наверное с виду мы походили на женатую парочку, потому что на кассе девушка нам даже предложила какой-то лотерейный билет, где разыгрывали квартиру для молодых семей.

Я смутилась, а Витя, наоборот, рассмеялся. Однако билет не взял, вместо него он купил мне мягкую игрушку – пушистого белого гуся. Вроде как тренд летнего сезона. С боевым набором и гусем мы двинулись к машине. Гусь еле поместился, он занял всё заднее сиденье. Слишком большой, но безумно милый.

– Назову его Витей, – сказала я, когда мой Витя начал выезжать с парковки.

– Этот мир слишком мал для двух Вить, – возмутился Шестаков.

– Придется оставить только гуся, – пошутила я, боковым зрением поглядывая на своего парня. Мамочки! Он был моим! Теперь моим. И сидел рядом. И говорил со мной. А еще целовал, обнимал и мечтал о чем-то большем: о будущем, нашем будущем. Я не могла поверить, что все это происходит со мной, что мир больше не будет серым.

– Тогда придется зарезать гуся.

– Ни за что! – воскликнула я. – Тогда я никогда не перееду к тебе.

– А ты уже переезжаешь ко мне? – и как назло мы остановились на красном сигнале светофора. Витя повернулся, пристально разглядывая меня. Воздух в салоне сделался густым, горячим, он коснулся моих щек, и я невольно смутилась.

– Ну… – я схватила шарф, который свисал от шеи до колен, и стала теребить его. – В случае, если ты подружишься с гусем.

– Отлично! Мы с ним уже друзья. Да, гусь? – он усмехнулся, окинув взглядом мягкую игрушку, которая лежала на заднем сиденье. А я не нашлась, что ответить. Откровенно говоря, может, жить вместе… в самом деле, не такая уж плохая идея?!

Глава 39 - Рита

К Новому году, вернее, к ночи окончания года, мы готовились с шумом и разговорами. Сначала Витя помогал мне на кухне, я поручила ему почистить овощи, и он с энтузиазмом разбирался то с картошкой, то с морковью, то с луком. В процессе шутил, рассказывал всякие забавные истории, связанные с его лучшим другом Антоном, а иногда ему надоедало сидеть на стуле, и он подходил ко мне, обнимал со спины и прижимался всем телом. Его горячие губы шептали смущающие фразы, а затем легонько касались шеи. В те редкие минуты мое тело накрывало волной нежности и страсти, а внизу живота будто скапливался жар, рвущийся наружу. Я податливо выгибалась, но каждый раз, когда хотела повернуться и прильнуть к губам Вити, он неожиданно отстранялся и лукаво улыбался. Потом вновь усаживался на стул, брал нож и принимался за чистку овощей.

Когда на часах пробило семь вечера, Шестаков улизнул с кухни в спальню, мы планировали там устроить романтический ужин. Выглянув в коридор, я услышала звук шуршания мишуры и пришла к выводу, что Витя занялся украшением комнаты.

Мне до сих пор не верилось, что в этом году все получится. Мы встретим бой курантов вместе.

Ближе к восьми вечера мне позвонила мама. И хотя она знала, что я и Витя будем отдельно отмечать праздник, все равно закидала вопросами. А как у вас там дела, все ли купили, не передумали ли, может, приедете, ведь уже был накрыт стол. Я выслушала ее и даже в какой-то степени понимала желание мамы собраться вместе. Все-таки Новый год – семейный праздник, а мы разделились. Но с другой стороны – это был наш первый совместный праздник с Витей. Этот день в календаре мне виделся чем-то особенным. И я хотела, чтобы он таковым и остался.

Тем более Витя поставил маленький складной столик в спальне, зажег гирлянды, украсил елку, даже гуся посадил на стул в качестве третьего гостя. Он так старался угодить мне, что я растрогалась, поражаясь тому, как мне повезло с любимым человеком. Не каждый готов на все ради девушки. Мой Витя был полной противоположностью всех. Он был другим, я знала это, помнила с детства.

Поставив тарелки с блюдами и приборы на стол, мы уселись друг напротив друга. Робкое молчание. Неверие в происходящее. Я читала во взгляде Вити то же самое, что было и в моём. Этот вечер казался волшебным, чем-то нереальным, словно прекрасный сон наяву.

Шестаков выключил свет, расставил на столе четыре белых больших свечи и включил телевизор, где уже шла серия «Приключения Шурика».