Твоя на 10 дней

Я долго возилась, но все же надела их на ноги. Сделала несколько осторожных шагов и мрачно уставилась в зеркало. Девица, смотревшая оттуда, была создана лишь для того, чтобы ее трахали все, кто пожелает. Никаких других мыслей она не вызывала. Секс-игрушка, послушная и горячая, готовая по первому щелчку пальцев раздвигать ноги.

Вот значит, кем он меня считает. Шлюхой. Вообще-то я замужем была, а не на панели стояла! Впрочем, какая теперь разница. Возмущаться и протестовать можно было до того, как я согласилась на его условия. Одно радует – если я шлюха, то очень дорогая. И обойдусь ему в кругленькую сумму.

А насчет Барби… Пожалуй, это мысль. Дженни нет, и десять дней не будет. Будет Барби, послушная и бесчувственная. Пусть развлекается, как хочет. Главное, помнить, что это не я, а Барби. Из секс-шопа.

Я аккуратно повесила на плечики свою одежду, задвинула в самый дальний угол шкафа, закрыла его дверцу и вышла из комнаты.

Коридор был пуст. Откровенно говоря, я бы с удовольствием осталась здесь, но нужно было идти искать Алекса. Нетвёрдо ступая и стараясь сохранить равновесие, я прошла по коридору, сворачивая наугад по памяти.

Я не заблудилась, и через пару минут оказалась в гостиной и огляделась. Те же жемчужно-серые стены, тот же почти белый пол, те же окна с римскими шторами. Уютная мягкая мебель, большой телевизор. Большое зеркало в простенке между дверями из прихожей и, видимо, кухни. Массивное кресло перед камином и… большой круглый стол. Никаких картин, безделушек, статуэток, бесполезных антикварных столиков и прочего «нефункционального», что делает особняк обжитым домом. В общем, тот же минимум, что у меня в комнате. Видимо, гости нечасто здесь бывают.

Но, сколько ни оттягивай момент, а на Алекса смотреть все равно придется. Я нехотя перевела взгляд. Он сидел за столом, сервированным на двоих, и пил чай из тонкой фарфоровой чашки.

– Дженнифер? Отлично выглядишь. Подойди ближе.

В его тоне прозвучала едва заметная издёвка, и мне сразу же захотелось запустить ему в голову этот чайный сервиз. Весь. Предмет за предметом, планомерно. Но я ведь Барби? Барби не злится.

Я пересекла гостиную, ощущая на себе пристальный цепкий взгляд – взгляд хищника в засаде.

– Садись, выпьем чаю и обсудим то, что будет дальше.

Я послушно пристроилась на стул. Полоска кожи на бедрах натянулась и предательски поползла вверх. Я испуганно вцепилась в нее, изо всех сил дергая обратно. Получилось. До тех пор, пока держала. Стоило отпустить, как она снова поехала. Я опять вцепилась в подол.

– Спасибо, я не хочу, – вежливо отказалась я, придерживая «юбку» и с тоской глядя на предложенную чашку.

Пить хотелось ужасно. Но трудно чаёвничать, когда обе руки очень заняты.

Его глаза мигом потемнели.

– Детка… Все твои «не хочу» остались за пределами этого дома. Ещё одна такая промашка – и будешь наказана.

Я едва сдержала нервный смешок. «Наказана»? Это как же? Он поставит меня в угол или не возьмёт на уикенд на ярмарку? Лишит мультфильмов?

Нет, на самом деле мне было вовсе не смешно.

– Ты поняла? – холодно спросил он.

– Да, – тихо ответила я.

– Тогда бери чашку и пей этот грёбаный чай.

Он не повысил голоса, но от самого тембра по спине пробежали мурашки, а в желудок бухнулся холодный комок страха. Боже, я совсем, совсем его не знала! И то, что мы были знакомы несколько лет назад, ничего не значило. Он изменился, стал другим. И новый Алекс меня пугал. Пугал до дрожи. И то, что было между нами когда-то, никак сейчас не помогало.

Я отпустила юбку, которая мгновенно задралась, взяла чашку, сделала глоток и не почувствовала вкуса. Сидеть без белья, да еще в то время, когда рядом находится мужчина, было странно… Очень странно. Никогда я еще не чувствовала себя такой беспомощной, беззащитной и уязвимой. В горле пересохло, я жадно отпила из чашки.

– Ты знаешь, зачем ты здесь?

Я кивнула. А потом, побоявшись, что кивка недостаточно, ответила:

– Да.

– И зачем же? – Он посмотрел на меня сквозь прищур.

Остатки гордости не позволили мне отвести взгляд.

– Не ручаюсь за точность формулировки, – четко сказала я, уставившись прямо ему в глаза, – но, кажется, ты планировал брать меня когда угодно и как угодно.

– Отлично. Это ты поняла. Теперь я расскажу тебе правила проживания в моем доме.

Еще и правила. И опять разговоры-разговоры… Уж лучше бы он приступил к действиям. А то прямо светский прием с голой задницей! Дурацкое чаепитие с голой грудью в ремешках и с манерной фарфоровой чашечкой в руке было унизительнее, чем всё, что я могла представить. Впрочем, еще неделю назад я не могла представить очень многого, из того, что происходит сейчас. Так что я, пожалуй, даже пробовать не буду угадывать, что будет дальше.

– Одежда, в которой ты пришла, останется у тебя. Положи её в шкаф. Я хочу, чтобы ты помнила, что в любой момент ты можешь уйти.

– Поняла.

Да если бы я могла уйти… Меня через три минуты бы тут не было. Но я не могу.