Твоя невеста из преисподней

– Отец! – надрывно прокричал Гас, а затем бросился к мужчине на шею.

– Боже мой, какие нежности, – пробурчала Марина, воротя нос. Но в ее глазах блестели слезы.

Я усмехнулась, радуясь в душе тому, что встреча отца и сына смогла растрогать демоницу.

– Ну, полно, полно, – добродушно затараторил ангел, разжимая свои объятия, – сантименты потом, сын. А сейчас, – он посмотрел на Марину серьезно и пронзительно, отчего она вдруг вытянулась и выпрямилась, как струна, – если я правильно прочел ее мысли, я должен отдать ей это.

Откуда-то из складок в балахоне Сариил достал небольшую бархатную коробочку фиалкового цвета, напоминающую по форме футляры, в которых хранят драгоценности.

– Держи, – он вытянул руку, протягивая Марине шкатулку. – В твоих руках жизнь Асмодеи. Для того чтобы ее убить, сердце, бьющееся в этой коробочке, нужно пронзить чем-то острым. Иглой, ножом или…

– Или зубами, – сбивчиво пролепетала Марина, сжимая шкатулку в ладони.

– Или зубами, – улыбнувшись, подтвердил Сариил.

Не в силах преодолеть свое любопытство, я подошла к Марине, которая открыла шкатулку и с нескрываемым интересом рассматривала ее содержимое.

На фиалковой бархатной подушечке сжималось и разжималось миниатюрное сердце змеи. Его размер был настолько мал, что оно с легкостью поместилось бы на ладони новорожденного младенца.

– К сожалению, у вас осталось очень мало времени. Сгоревший дворец вскоре исчезнет, как исчезнет и потайная дверь с замком Бискорне. Вам нужно спешить, прекрасные дамы! – поторопил нас архангел. – Да и нам пора, засиделся я в этой темнице! – Он задиристо потрепал Гаса по голове, отчего у последнего на лице расцвела счастливая улыбка.

– Что ж, – я с благодарностью посмотрела в добрые светлые глаза Сариила в обрамлении сетки мелких морщинок, – спасибо вам за все!

– Не забывайте, уничтожить Асмодею сможет лишь тот, кто переступал порог ее спальни! – напомнил он нам, а затем неожиданно расправил крылья за спиной и взмыл к небесам, минуя сводчатый потолок своей тюрьмы и широкое отверстие люка на паперти. Последнее, что я видела, – развевающийся подол его белоснежного балахона.

Глава 41

Рассветное солнце заливало бронзовыми и золотыми красками горизонт. Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, я усердно считала звезды, которые еще не успели исчезнуть с небосклона и поблескивали, словно россыпь драгоценных камней на столе у ювелира. С каждой минутой их становилось все меньше. Странные чувства одолевали меня в это прекрасное парижское утро. Я не знала, сколько времени прошло с того момента, как мы с Мариной выбрались из подземной тюрьмы Сариила, и паника все больше одолевала меня.

Мы расстались на папертной площади.

– Чао, – промурлыкала мне Марина, сжимая в ладони заветную шкатулку. – Дальше я сама. А ты поймай такси и отправляйся на Рю дю Бак, к дому 140. И жди Флориана там, во дворе.

Я успела только открыть рот, чтобы возразить, но она уже взмыла в воздух и помчалась в сторону Лувра.

Клацая зубами от утреннего холода – сырого, зябкого, пробирающего до костей противными ветрами с Сены, я почти бегом добралась до улицы Ситэ и начала тормозить проезжающие машины. Я совсем забыла, что с потрепанной прической и в помятом платье выгляжу как проститутка, сбежавшая с костюмированного бала, и теперь пыталась не обращать внимания на сигналы клаксонов, улюлюканье и свист, доносившиеся из открытых автомобильных окон.

К счастью, через несколько минут возле меня остановился черный «Пежо» с белой табличкой на крыше Taxi parisien.

– Rue du Bac, 140, s’il vous plaît,[19] – промямлила я уставшим голосом, с удовольствием плюхнувшись на заднее сиденье. Внутри было тепло и пахло корицей. О большем в эту минуту и мечтать не приходилось.

Водитель молча кивнул, а затем бросил на меня смешливый взгляд в зеркало заднего вида.

– Sinful a résisté à la nuit, est-ce pas? Maintenant, je peux prier pour le salut de l’âme,[20] – с сарказмом в голосе пробубнил таксист, продолжая бросать на меня то ли осуждающие, то ли игривые взгляды.

Я поморщилась, не понимая, о чем он толкует, и просто отвернулась к окну, пресекая продолжение странной беседы.

Машина плавно тронулась с места, чтобы через пятнадцать минут спокойной езды по полупустым улицам доставить меня на место.

Авто остановилось возле старинного дома из светлого кирпича с высокой аркой за коваными чугунными воротами. И только теперь я вспомнила, что у меня совсем нет денег.

– Dix euros, – спокойно озвучил стоимость поездки водитель.

Я сделала вид, что роюсь в складках платья в поиске сумочки, клатча или еще чего-то, что можно спрятать в многочисленных юбках, не забывая при этом мило улыбаться и бросать вежливые взгляды ему в зеркало заднего вида.

Прокопавшись так несколько секунд, я поняла, что дело дрянь и придется вспомнить о своих талантах.

– Monsieur, pourriez-vous me regarder?[21] – промямлила я, моргая ресницами.

– Quoi? – Он обернулся и бросил на меня через плечо недоумевающий взгляд.