Творцы совпадений

Если потом кто-нибудь спросит людей, которые шли по той же улице: «Обратили ли вы внимание на одного высокого типа, который проходил тут примерно в таком-то часу?» – они, видимо, пожмут плечами и скажут: «Нет, нет, понятия не имею, о ком вы говорите».

Если же этот кто-то спросит: «Может быть, тут был некий тип, который стоял, прислонившись к столбу, на протяжении часа и будто ждал кого-то?» – они ответят: «Я не обращаю внимания на всех, кто решил прислониться к столбу». А если он будет настаивать и скажет: «Но он ведь не просто стоял. Он был там почти час и все время бросал взгляд наверх, на вон то окно» – ему по-прежнему ответят что-то вроде: «Сделайте одолжение, оставьте меня в покое, ладно? Я не заметил ничего особенного».

Выглядеть обычно – это, пожалуй, самое близкое состояние к невидимости.

Он все еще стоял на углу улицы. С терпением доисторического ледника он прислонился к столбу и поглядывал на окно Эмили. Ему не придется слишком долго ждать.

Точность хронометража – это еще один редкий талант, которым он обладает.

Квадратик солнечного света уже почти дополз до противоположной стены.

Эмили и пяти минут не могла выдержать, чтобы не кинуть взгляд на торчащий из-под кровати уголок глянцевой бумаги. Надо было выкинуть этот лист в мусорное ведро, а не просто сбросить на пол. Маленький треугольничек прямо-таки смотрел на нее и искушал гораздо сильнее, чем она могла предположить.

Почему бы и нет, подумала она, но снова взяла себя в руки и попробовала сосредоточиться на мыслях о будущем совпадении. Это не особенно помогло. Как новенькая ученица на курсе медитации, она осознала, что не может добиться полной власти над ходом своих мыслей. Снова и снова она думала о бланке увольнения, который лежал под кроватью. Снова и снова возвращалось это чувство, что у нее появилась возможность кардинально изменить свою жизнь.

Снова и снова в ее голове мелькала мысль, что больше незачем тут оставаться.

Чего ты на самом деле хочешь? – спросила она себя. Продолжать влачить существование среди совпадений, которые ты делаешь для чужих людей, в то время как человек, которого ты любишь, носится туда-сюда и ищет то, что никогда не согласится увидеть в тебе? Сколько можно разрываться меж двух огней? Знать все и не говорить ни слова? Танцевать босиком на лезвии ножа и улыбаться, словно тебе не больно?

Вот, вот твой шанс.

Она наклонилась и заглянула за край кровати. Она может гораздо больше этого. Может, заново раздать карты? Тут она ничего не выиграет, так почему бы не перейти туда, где ей нечего терять?

Вдруг она заметила, что плачет.

Это еще откуда? Она быстро смахнула слезы, как маленькая девочка перед сольным фортепианным концертом.

С нее хватит всего этого. Хватит бесконечных расчетов, хватит гонки. Она не хочет больше чувствовать свое сердце, будто оно завернуто в нестерпимо горячее полотенце.

Хватит, хватит, хватит.

Может она наконец признаться себе, что у нее не осталось сил? И может она признать, что уже не верит в хеппи-энды и во всякие «все будет в порядке»?

Так ведь?

Она хочет чего-то нового, чистого. Как идти по гладкой дороге. Она даже готова вернуться обратно, туда, где она была до этого. Может, именно это случается с теми, кто подписывает бланк увольнения, кто знает.

Может быть, они все забывают.

Может, начинают сначала.

Кто знает?

Она должна быть сильной и оптимистичной. Но сейчас она просто хочет стать другой. Совсем другой.

Как лучше стать этой самой «совсем другой»? Тяжело и долго работать, заниматься самовнушением, из последних сил вылезать из колодца, цепляясь за испещренные шрамами стены? Или с помощью одного быстрого росчерка? Уж самой-то себе она может признаться, что хочет выбрать короткий путь?

Он решил пройтись до конца улицы и обратно.

Нельзя стоять под ее окном столько времени без движения. Это будет выглядеть подозрительно.

Кроме того, у него есть еще немного времени. Он знает.

Он нюхает воздух, ждет нужного момента.

Ему хочется гамбургер.

Но с этим придется подождать.

Эмили сидела за столом в кухне и писала письмо всей ее жизни.

Если она уходит, то должна оставить хотя бы маленькое объяснение.

Слезы на ее лице уже высохли, она сидела и заполняла пустой лист, строчку за строчкой. Когда закончила, то взяла его дрожащей рукой и быстро пробежала глазами написанное. Все произойдет быстро. Прежде, чем она пожалеет. Прежде, чем снова почувствует оптимизм. Полуотчаявшиеся люди всегда опасаются, что надежда застанет их врасплох и все отчаянье станет напрасным. Она сложила письмо и положила внутрь белого продолговатого конверта.

В тот момент, когда она подписала этот конверт, она почувствовала, что он начинает нагреваться. Прежде чем она поняла, что происходит, конверт вспыхнул прямо в ее руках, и удивленная Эмили уронила его. Бумага превратилась в пепел еще до того, как коснулась пола.

Она ведь знала, что так и будет. Есть тайны, которые нельзя раскрывать. Которые мир не позволит тебе раскрыть, потому что это против природы. Ей не выйти из этого круга. Вот еще одна причина уйти.