Ты боишься темноты?

Они сидели за обеденным столом, и Лоис, встревоженная тем, что брат осунулся, тихо вздыхала.

— Ты ничего не ешь, Гэри.

— Все очень вкусно, сестричка, я просто не голоден.

Лоис озабоченно нахмурилась:

— Хочешь поговорить?

— Ты всегда все про меня знаешь, верно?

— Это имеет какое-то отношение к твоей работе.

— Да. — Он оттолкнул тарелку. — Думаю, моя жизнь в опасности.

— Что? — растерялась Лоис.

— Сестричка, только шесть человек в мире знают о том, что происходит. Я вернусь в следующий понедельник и переночую у тебя. Во вторник утром я поеду в Вашингтон.

— Но почему именно в Вашингтон? — удивилась Лоис.

— Рассказать о «Приме».

И Гэри объяснил все.

Теперь Гэри мертв. Он предупредил ее, что его жизнь в опасности. Брат не погиб. Его убили.

Лоис взглянула на часы. Сейчас слишком поздно что-то предпринимать, но утром одним телефонным звонком она отомстит за смерть брата. Завершит то, что намеревался сделать Гэри.

Она вдруг разом лишилась сил и едва сумела подняться с дивана. Смутно припомнила, что не ела целый день, но при мысли о еде становилось тошно.

Спотыкаясь, она побрела в спальню и упала на постель, слишком измученная, чтобы раздеться. И долго лежала в оцепенении, прежде чем провалилась в сон.

Ей приснилось, что они с Гэри мчатся в скором поезде и все пассажиры вагона дружно курят. Становилось все жарче, и Лоис закашлялась. От кашля она проснулась, села и открыла глаза. И потрясенно огляделась. Спальня была в огне. Оранжевые языки ползли по занавескам, воздух был сизым от дыма.

Лоис, задыхаясь, выбралась из кровати. Ей удалось пробраться в гостиную, но и там ее встретил огонь и дым. Лоис сделала несколько шагов к двери, но ноги подкосились, и она упала на пол.

Последнее, что увидела Лоис Рейнолдс, — пламя, жадно лизавшее ковер. Подбиравшееся к ней.

Глава 10

Для Келли события разворачивались с головокружительной скоростью. Она быстро усвоила азы, а потом и тонкости модельного бизнеса: агентство устроило ее на специальные курсы, где опытные преподаватели учили ее манерам, правильной осанке, походке и созданию нужного имиджа. Главным в работе модели была так называемая социальная установка, но Келли постоянно приходилось играть, как на сцене, поскольку она не чувствовала себя ни красивой, ни желанной.

Понятие «мгновенная сенсация», казалось, было изобретено специально для Келли. Она буквально излучала чувственность, но при этом, как ни странно, ее словно окружала аура недоступности, и это было как откровенный вызов мужчинам. Всего через два года Келли оказалась в списке лучших топ-моделей мира и рекламировала товары во многих странах. Но больше всего времени проводила в Париже, где жили самые важные клиенты агентства.

Однажды после показа мод в Нью-Йорке и перед очередной поездкой в Париж Келли решила навестить мать, и поразилась, насколько та постарела и опустилась. Келли решила немедленно увезти ее из Филадельфии, купить приличную квартирку и позаботиться о том, чтобы мать больше не знала нужды.

Мать, похоже, обрадовалась приезду дочери и ее успехам. Почти счастливая улыбка озарила потускневшее лицо.

— Ты многого добилась, Келли, — признала она. — И спасибо за ежемесячные чеки.

— Не за что, мама. Мне не трудно. Но я хотела поговорить о другом. У меня есть план. Я все обдумала. И хочу, чтобы ты уехала со…

— Ба, кто это к нам пожаловал! Ее высочество, сама принцесса! — заорал некстати ввалившийся отчим. — Что это ты тут делаешь? Залетела в наши трущобы, вместо того чтобы расхаживать в шикарных платьях! Или уже вышвырнули пинком под зад?

Келли поняла, что придется отложить разговор до другого раза.

В этом городе у нее было еще одно дело. Она отправилась в библиотеку, где провела столько чудесных часов, и, войдя в дверь со стопкой журналов под мышкой, обуреваемая светлыми воспоминаниями, поискала глазами ту, которой была обязана всем. Но миссис Хьюстон за столом не оказалось.

Келли прошла в хранилище и увидела библиотекаршу у стеллажей. И не поверила своим глазам. Ее старая знакомая совершенно преобразилась. Изящная, в модном, дорогом платье, она деловито расставляла книги на полках. При звуке открывшейся двери миссис Хьюстон обернулась и ахнула.

— Келли! — почти взвизгнула она. — О, Келли!

Они крепко обнялись.

Наконец миссис Хьюстон отстранилась и взглянула на Келли:

— Что ты делаешь в Филадельфии?

— Приехала навестить маму, и вас тоже.

— Я так горжусь тобой! Не представляешь, насколько сильно!

— Миссис Хьюстон, помните, я когда-то спросила, чем могу отблагодарить вас? Вы ответили, что лучшей благодарностью будут мои снимки в журналах. Это вам.

И Келли вложила всю стопку журналов в руки миссис Хьюстон. Тут были «Элль», «Космополитен», «Мадемуазель» и «Вог». И на обложке каждого была Келли.

— Я так счастлива! — просияла миссис Хьюстон. — Но хочу кое-что тебе показать.

Она подошла к столу, нагнулась и вытащила груду таких же журналов.

Келли смутилась.

— Господи, я никогда не смогу отблагодарить вас как следует! Ведь именно вы изменили мою жизнь!