Ты будешь моей

—Хватит, прекрати, Матвей, — задыхаясь от смеха, я отчаянно пыталась оттолкнуть от себя парня, но силы были явно не раны. — Прекрати, мне щекотно, — я готова была умолять его остановиться, легким не хватало воздуха, а живот болел так, словно я пресс качала без остановки.

— А кто отказался от бассейна? — нахмурил брови и продолжил пытку, заставляя меня катать по твердому мату.

— Я не могу плавать, какой бассейн? — несколько дней подряд мой физиотерапевт-садист наставал на том, чтобы включить в программу тренировки в бассейне, мол, полезно, для укрепления мышц спины, да и вообще все группы мышц включаются в процесс. Только эти двое не учли одного, чтобы плавать, все-таки нужны ноги! Да, я делала успехи, чувствительность в нижних конечностях практически восстановилась, но о полном восстановлении двигательной функции речи все еще не шло. Я выкладывалась на полную силу в желании вернуть себе способность ходить, но все что я могла — слегка шевелить пальцами и то, с трудом. Порой руки опускались и желание все бросить накрывало с новой силой, если бы не Матвей и его вера в успех, я бы давно сдалась. Впервые за долгое время я чувствовала себя живой. Окончательно осознала свою привязанность и зависимость на следующее утро после ночного свидания и его последствий. Мне хватило нескольких часов, чтобы прийти к определенным выводам. Да, первым моим порывом было позвонить Максу и попросить забрать меня из этого дома, а потом, одно за одним в голове всплывали воспоминания: первое утро в доме Матвея, прогулки к озеру, восторженный, полный надежды и веры взгляд парня, его улыбка и сорванные с моих губ быстрые поцелуи.

Господи, как же я злилась, как хотелось стукнуть его, наорать, а ему было все равно, он словно не слышал меня, продолжал доводить меня до белых пятен перед глазами и пара из ушей. И вот тогда я поняла, что дни, проведенные с ним, стали лучшими за последние несколько лет. Он не видел во мне жертву, инвалида, в его взгляде не было чувства вины, он не подбирал слова, просто был рядом. У меня было достаточно времени, чтобы расставить все по полочкам, понять, что в тот вечер он просто сорвался и не было у него намерения мне навредить, принудить к чему-либо.

Решение пришло само собой, все встало на свои места, вот только Матвей больше не появлялся дома, шли дни, я продолжала соблюдать составленный им режим, а его самого рядом не было. Несколько раз я порывалась попросить кого-нибудь из персонала набрать его номер, но каждый раз осаждала себе в последний момент, а все, потому что мне было стыдно, он столько для меня делал, а в ответ получал одно лишь «уходи». И так обидно становилось, нет, не за себя — за него. Я дала себе слово, что докажу ему — все его старания не напрасны, он поймет это, когда наконец вернется домой. Пришлось пойти на шантаж, чтобы получить доступ к телефону, предварительно заверив Аню в том, что от Матвея ей не достанется и работу она не потеряет. Макса долго упрашивать не пришлось, спустя несколько часов он стоял на пороге дома Матвея с моими вещами. Появление Матвея стало для меня шоком, он столько дней не показывался и вдруг объявился. Более идиотскую ситуацию сложно было себе представить: я в своем кресле, посреди комнаты собранные чемоданы и Макс. В тот день лишь чудом никто не пострадал. Таким Матвея я еще не видела, он ведь решил, что я ухожу и столько боли было в его взгляде. А какой дурой я себя почувствовала, когда парень открыл один из чемоданов, его удивленный взгляд и усмешка на губах вызвали стойкое желание провалиться под землю. Эти вещи были дороги мне, как память об отце, все эти подушки, пледы, плюшевые игрушки мы выбирали вместе с отцом, он просто сажал меня в машину и вез в торговый центр, позволяя выбирать все, что мне только вздумается. Это стало нашей традицией, которой мы неизменно следовали ровно вплоть до того дня, когда все вдруг изменилось, когда мать предала отца и на него со всех сторон посыпались проблемы. Рустам не упускал возможности посмеяться над моей привязанностью к этим вещам, насмехался, унижал, а мне было плевать на его мнение, я играла свою роль, выполняла свою часть договора. После случившегося Макс забрал меня к себе, а потом привез часть вещей, что остались в квартире Азарина, к сожалению, меньшую их часть. С тех пор я с ними не расставалась, как бы не злилась на отца за его глупость и слабость, а все равно хранила память о нем, потому что любила его больше всего на свете. Это было действительно странно — хранить какие-то подушки, не золото, не драгоценности, а то, что по мнению многих людей является никому не нужным мусором, а я хранила. Поняла, насколько глупо это выглядело, когда лицом к лицу встретилась с реакцией Матвея, пожалела о своем необдуманном поступке, наткнувшись на насмешливый взгляд…А дальше все как в тумане: его теплые объятия, жаркие поцелуи… Все как-то завертелось, закружилось, я просто потерялась в этом безграничном счастье, которое так умело дарил мне этот мужчина, ничего не требуя взамен, просил лишь довериться ему, и я доверилась.