Ты будешь моей!

— Не знаю. Но, кажется, что-то с сердцем. У него был приступ сегодня. — с грустью сообщаю я. Знаю, что по идее должна ненавидеть того, кто отравил жизнь моим родным, но к Валентину Игоревичу испытываю лишь жалость. Может, потому что он стар и болен. Может, потому, что никому не нужен, и даже родная семья ждет его смерти ради денег. — Медики быстро приехали. Еще его родственники про операцию говорили. Что нужно расписаться до нее. Не поверишь, он они все ждут его кончины….

Мама смолкает. Кажется, ей тоже в глубине души жаль того старика, но злость и обида при этом никуда не проходят. И я отлично понимаю ее чувства.

Она оставляет чашку, из которой почти и не пила, берет меня за руки и тяжело вздыхает. Смотрит мне в глаза так, что душу щемит.

— Спасибо тебе, моя маленькая, нежная девочка. Я плохая мать.

От этого мне опять хочется плакать, но слез сегодня было столько, что меня иссушило.

— Не говори так, пожалуйста. Ты самая лучшая. Ты у меня одна, — прошу ее, а затем отвлекаюсь на будильник.

Пора на работу собираться в клуб. Да-да, этот брак спасет только Варю, а о себе я буду заботиться сама, как раньше. К тому же, тяжелый труд — это лекарство от боли, и спасение от мыслей.

На обессиленных ногах спускаюсь из подъезда и иду к метро. Голова такая пустая, что ветер летает. Я этому рада, потому что не хочу думать о Кирилле. Слишком больно.

В клубе все так же. Мегера, девчонки и клиенты, готовые скидывать десятки тысяч на алкоголь ради того, чтобы показать свою статусность.

А еще у Светки день рождения, и она собирает всех, чтобы выпить после смены. Невольно вспоминаю свой первый глоток крепкого спиртного и то, как проснулась у Кирилла, и сердце щемит.

Вот бы сейчас так же, только проснуться уже после развода рядом со здоровой Варей.

Но так не бывает. Обнимаю Свету и отказываюсь от застолья, ссылаясь на усталость.

Это не ложь. Я, действительно, так валюсь с ног, что едва не отключаюсь в такси. Добредаю до квартиры и все. Темнота.

— Врр. Вррр.

Вибрация моего потрепанного телефона мешает спать. Хочу отключить дурацкий будильник, но, увы, это не он. Это… Антон!

И что ему нужно в такую рань?!

Стоп!

Подскакиваю, ожидая новости о Варе, но вместо приветствия слышу отборную ругань, и тут же приглушаю звук динамика, чтобы мама, не дай бог, не услышала и не расстроилась от того, как со мной обращается этот тип.

— Какого хрена ты не отвечаешь?! Я тебе сорок раз звонил!

— Я спала после смены.

— Какой нахрен смены, Лера?! Чтобы в следующий раз, когда я тебя наберу, трубку сняла со второго гудка, ясно?!

Какой же хам! У меня аллергия на один только его заносчивый голос!

Терпи, Лера. Терпи.

— Если не буду в это время работать, то обязательно сниму, — отвечаю я.

— Я — теперь твоя работа. Или я мало бабок в тебя вкладываю? Чтобы через двадцать минут была у меня в офисе в Сити.

— Через двадцать я не успею, даже если сейчас выбегу. Мне минимум час ехать до Сити.

— Я сказал, через двадцать, Лера. А если не успеешь, пеняй на себя.

Глава 27. Увольняйся!

Сердито слетаю с постели и бегу в ванную. Через десять минут наспех натягиваю туфли и лечу к метро, но знаю, что все равно не успею. При всем желании.

Связи в подземке нет. Извожусь от мысли, что Антон, вероятно, звонит по истечению двадцати минут. Думаю, что сейчас вырвусь из вагона и как побегу к нужному зданию, но останавливаюсь в растерянности.

По Сити я гуляла с Варей несколько раз, но в основном по торговому центру, куда дойти проще простого, а вот разобраться сейчас, какая из стекляшек нужная мне башня, оказывается непросто, и опять теряю время.

Нахожу искомое, влетаю в светлый холл, где все внутри сверкает и блестит глянцем.

Люди все солидные, ухоженные, будто я на другую планету попала. Нет, я тоже не абы как пришла, привела себя в порядок, хоть и спешила. Но сейчас чувствую себя какой-то букашкой в мире великанов.

И дело не только в простой одежде. Дело в том, как они держаться. Уверенно. А я…. Я как потеряшка. Опять.

Прочищаю горло и подхожу к ресепшену.

— Подскажите, как попасть в “Сокол групп”?

— У вас посылка или документы? — спрашивает меня девушка небрежным голосом, хотя еще секунду вся расплывалась в улыбке перед другою дамой.

Видимо, я не того сорта. И по мне это заметно.

Нет, я не претендую быть тем, кем не являюсь. И у меня нет желания показывать свою инакость. Но сейчас я предпочла бы равноправно вежливое обращение. Я ведь вежлива с любым клиентом независимо от того, кофе он хочет или десять блюд.

Но здесь не так. Размечталась я что-то.

— Если посылка не в руки, оставьте здесь. Мы сами передадим, — продолжает девушка.

— Я не курьер.

— Что? — ее глаза округляются, а в уголках губ появляется какая-то странная усмешка. — На собеседование?

Оглядывает меня с головы до ног, вынося не самый приятный вердикт выражением лица.

— Я по личному делу, — остаюсь вежливой, несмотря на то, что уже хочется ей съязвить.

— А у вас назначено?

— Полагаю, да. Я к Антону Соколову. Он ждет.

Дамочку почему-то передергивает, а затем она задирает подбородок вверх.