Ты будешь моей (СИ)

Если у меня нет никаких срочных дел, я провожу свое время в кабинете. Проверяю отчетность, составляю заявки для поставщиков, иногда все же спускаюсь в зал, чтобы оценить все происходящее.

Вот и сейчас я закрываю дверь на ключ и выплываю в зал, занимая свое привычное место у перилл и поглядывая на танцпол.

— А я как раз к вам, — рядом останавливается Виталина, протягивая мне небольшую кружку кофе на блюдце.

— Я вроде не просила… — приподнимаю уголки губ. — Но спасибо, чашка крепкого эспрессо никогда не помешает.

— Паша передавал свои извинения. Он сказал, что все осознал и впредь будет приходить вовремя.

Вита кивает мне и убегает дальше обслуживать свои столики.

Интересно, а кофе можно считать взяткой? Я делаю первый глоток и довольно зажмуриваю глаза, совсем скоро мне станет легче хотя бы на пару часов, и я перестану клевать носом над документами.

У Нади прошлой ночью случился приступ, Юля позвонила мне вся перепуганная, а потом мы ждали скорую, которая все никак не хотела приезжать. Уснуть после возвращения домой мне так и не удалось.

В итоге я вторые сутки на ногах без сна, и это начинается отпечатываться на рефлексах.

Кофе я допиваю уже в кабинете и решаю отнести чашку на кухню, чтобы не плодить грязь на столе. Да и что-то у меня совсем уже плохо с глазами — цифры плывут, сосредоточиться никак не получается.

Небольшой перерыв, приправленный физической активностью, придется к месту.

— Агата Юрьевна, — меня опять вылавливает Вита, на обратном пути. — Там на баре какие-то проблемы. Не могли бы вы подойти?

— Охрану предупреди, чтобы были наготове.

Когда мне остается несколько метров, Паша машет мне рукой и кивает на компанию парней лет двадцати двух. Я натягиваю улыбку и подхожу к ним.

— Добрый вечер, меня зовут Агата, я администратор этого клуба. У вас возникли какие-то проблемы? — выдаю стандартное приветствие.

— Если бы мы знали, что здесь работает такой красивый администратор, попросили бы позвать вас гораздо раньше. Вадим, — один из них протягивает мне руку.

Мне приходится вложить ладонь в его пальцы, чтобы не усугублять ситуацию.

— Благодарю за комплимент. Так что у вас случилось? — я проглатываю неприятный поцелуй, когда чужие мужские губы проезжают по тыльной стороне ладони.

Мне становится жарко. Щеки пылают, а сзади под волосами по шее катятся капельки пота.

— Понимаете, мой друг является преданным поклонником Макаллана, — тот самый Вадим хлопает по спине незнакомого мне рыжего парня. — Мы заказали бутылочку и коллективно пришли к выводу, что это подделка.

— Мне кажется, вы ошиблись. У нас только проверенные поставщики, вся продукция сертифицирована…

— Знаете, Агата, может, вы и правы. Парни, давайте попробуем еще раз, — он щелкает пальцами, и Паша, встретившись со мной взглядом, обновляет им виски в стаканах с толстыми стенками.

Я терпеливо жду, пока каждый из них сделает по глотку, и выдыхаю из-за появления довольных улыбок на их лицах.

— Реально не признали с первого раза, — произносит тот самый рыжий поклонник.

— Только зря девушку потревожили, — Вадим подхватывает его настрой. — Мне теперь даже неудобно перед вами, Агата. Позволите загладить вину?

— Это лишнее, поверьте, — мягко отстраняюсь, продолжив приветливо улыбаться им. — Подскажите, удалось ли нам исчерпать инци…

У меня не выходит договорить, потому что именно в этот момент перед глазами резко все начинает кружиться.

Зажмуриваюсь и надавливаю на виски пальцами, чтобы прийти в себя, но все лишь усугубляется.

Ноги на шпильках подгибаются, и я вынужденно хватаюсь на спинку высокого стула, пытаясь устоять и не опозориться перед гостями.

— Поплыла птичка… — слышится как будто вдалеке.

На талию ложатся грубые мужские ладони, меня подталкивают в сторону выхода, а я совершенно не могу сопротивляться.

Все тело превратилось в вату, тошнота подступает к горлу.

Кто-то выталкивает меня на улицу. Холод немного отрезвляет, но эффект длится недолго.

— Давай в машину ее, пока не запалил никто…

— Да подожди ты, она вроде блевать собирается, я не хочу, чтобы потом в салоне воняло.

Все словно в тумане. Я хочу закричать, позвать на помощь, но могу лишь беззвучно двигать губами. Пытаюсь стряхнуть со своего тела чужие руки, но лишь проезжаю ногтями по коже.

— Бля, пацаны, скоро ее вырубит? Брыкается овца.

— П-пу… Пустите… — тут же зажимаю рот ладонью, потому что мне действительно становится плохо. Спазмы подступают все выше к горлу.

— Заткнись ты, — мне прилетает ощутимая пощечина.

— Может, сами ей поможем уже?

— Открывай тачку, придурок. Лучше заблеванный салон, чем ментовка.

С меня слетают туфли, когда я торможу каблуками об асфальт. Боль простреливает правую ступню. Кажется, я наступила на что-то острое.

Сдерживать позывы к рвоте больше не выходит. Меня выворачивает прямо рядом с какой-то машиной, во рту появляется мерзкий привкус.

— Сука! Новые кроссовки же…

Я хнычу, когда меня снова толкают в спину. Скулю от бессилия, кусаю губы до крови. Если им удастся запихнуть меня в автомобиль, я могу больше вообще никогда не очнуться…