Ты будешь моей (СИ)

— А почему я проснулась раздетой? — вкрадчиво интересуюсь, пока Костров разглядывает покачивающуюся на системе иглу, которую я выдернула.

— Потому что мне ночью приспичило, а ты не могла сопротивляться, — абсолютно ровно отвечает, поглядывая на мою руку.

Шутит, ясно.

— Даже не думай, — я отползаю подальше и прячусь под одеялом от покушения на мои вены. — Там осталось немного, я выживу без этих двадцати миллилитров.

— Ты обблевала асфальт перед клубом, мою тачку и заодно себя. Раздел я тебя, потому что воняло.

— А не одел, потому что?..

— Брыкалась как ненормальная. Я только одну руку вдену, возьмусь за вторую, так ты уже все стаскиваешь. Потом уснула, вырубилась просто в один момент. Ну я не стал будить.

— Кто мне поставил капельницу?

— Частная скорая для нарколыг. Анализы, кстати, должны скоро на почту прийти. Но там и так все понятно, накачали тебя какой-то дурью, с дозой, правда, переборщили конкретно.

— Что у тебя под футболкой, Ян? — я очень волнуюсь за него. На рубашке было столько крови…

— Пресс. Уже забыла? — поворачивается ко мне и оскаливается, ставит одно колено на матрас. — Женщина, вы меня удивляете. Ночью чуть ангелочков не увидела, а сейчас уже на мою честь покушается, раздеть хочет. Харассмент, Агата, харассмент.

— Сам ты…харассмент, — дую губы, сложив ладони поверх одеяла.

— Ути, боже мой, какая милая девочка, — произносит все это таким писклявым голосом, что у меня не получается сдержаться.

Я смеюсь, разглядывая его на этот раз внимательнее. Напрочь сбитые костяшки и наливающийся синяк возле правой скулы… Но это мелочи по сравнению с тем, что Ян от меня прячет.

— Свяжу тебя сейчас, — Костров шлепает по моей ладони, когда я опять пытаюсь заглянуть ему под футболку.

— Покажи, — произношу с нажимом.

— А член тебе не показать? — фыркает Ян свысока. — Давай я сам буду разбираться со своими проблемами.

— Они появились у тебя из-за меня. Как, думаешь, я буду себя чувствовать, если что-нибудь случится?

— Да уж явно не хуже, чем в данный момент. Такая красотка, что хоть прямо сейчас на обложку. На обложку буклета клиники по лечению зависимостей. Отличный пример «до», даже гримировать не надо. Синяки такие натуральные.

— Чего вот ты издеваешься? — тяну специально тихим голосом, чтобы Яну стало совестно. — Глумиться над больным человеком — портить себе карму. А она у тебя и так не очень чистая…

— Че это?

— Образ жизни не особо праведный ведешь, — бурчу в ответ и снова отползаю, потому что Ян падает рядом со мной.

Он морщится и прижимает ладонь к тому самому месту чуть пониже ребер, втягивает воздух с шумом, но на меня все равно косится, настораживаясь при каждом моем движении. Не хочет все-таки, чтобы я видела порез, который он получил благодаря мне.

— Ты ведь что-то сделал с ними, да? — выговариваю тихим голосом, боясь услышать ответ.

— С кем?

— С теми уродами… И, знаешь, мне кажется, что это все началось с чашки кофе, которую мне принесла Вита. Именно после нее я начала чувствовать себя странно…

— У тебя галлюцинации, детка. Ты всего лишь переутомилась.

— А вещества как попали в мой организм? — прищуриваюсь, сосредоточив внимание на невозмутимом лице Яна.

— Мистика какая-то, да?

— Значит, не расскажешь мне ничего?

— Плачу тебе той же монетой. Почему не сказала, что этот мудачина к тебе приставал?

Я закусываю губу, испытывая дикое чувство стыда. Возможно, расскажи я действительно Кострову о Паше, ничего этого не случилось бы.

Кажется, этот разговор отнял у меня слишком много сил. Сползаю по подушке, чтобы на ней очутилась голова и трусь носом об ее угол, прогоняя щекотку.

— Хотелось самой разобраться. И я не думала, что за банальный выговор мужчина может решить отомстить женщине именно таким способом. Он меня подпоил, а дальше уже…

Ян тихо матерится, проводя ладонью по лицу.

— Подпоил? Он тебе вбухал слоновью дозу, а эти мрази добавили еще. Знаешь, что они должны были сделать с тобой?

— Они? В смысле, они были с Пашей?..

— Хуяшей, блядь. Он их и нанял, дружки какие-то его. А задача была пустить тебя по кругу и заснять все это в мельчайших подробностях. Этот мудозвон наркоту в клубе толкал. Записью хотел убить сразу нескольких зайцев — отомстить за наезд и пригреть к рукам компромат на тебя, чтобы и дальше барыжить дурью.

— Но я ведь могла бы пойти в полицию… — руки холодеют от ужаса.

— Пошла бы? Нихуя, Агат. Ты бы стала его марионеткой, если б вообще выжила.

— Не знаю, — честно признаюсь.

— Зато я знаю. Мне тут отзвонились, у твоего Пашеньки на хате нашли приличный вес. Закатают щас по полной, не отвертится уже чмо. Ты хочешь во всем этом участвовать?

— О чем ты?

— Ему там по граммам хватит на максималку, можно сделать так, чтобы твоя история осталась без огласки. Писать заявление или нет — выбор за тобой.

— Я не хочу, наверное. Мне бы забыть эту ночь и никогда больше не вспоминать о ней. Правда ведь думала, что умру. Так страшно было, ты даже не представляешь…