Ты будешь моей (СИ)

— Моего единственного сына могли отправить в кому, или того хуже. В такие моменты люди обычно и пересматривают приоритеты. Да и с женой твоей я познакомился поближе. Был не прав. Я не жду, что ты меня простишь, всего лишь говорю, что палки в колеса больше вставлять не буду. На этот раз точно, у тебя есть мое слово.

— Ну уж извини, так просто я не поверю. Акции твои мне не нужны, а вот за отсутствие проблем спасибо. По рукам ударим? — иронизирует Ян.

— Когда они обе у тебя будут рабочими, — Леонид Вадимович отвечает сыну такой же ухмылкой. — Я оплачу полную реабилитацию для твоей сестры и ее матери в пансионате при той же больнице, — теперь он обращается ко мне. — Хоть ты не откажи старику, Агата.

— Думаю, это все же лишнее, — попискиваю из-за спины своего мужа.

Когда он успел еще и про это выяснить?

— В таком случае позволь мне выкупить у тебя запись, с помощью которой ты хотела помочь моему сыну. Так будет честно, как думаешь?

— Спаси… — шепчу я Яну в шею.

— Минуту, бать, у нас семейный совет.

Мои руки кое-как отцепляют, и мы выходим из кабинета Леонида Вадимовича, чтобы разговор состоялся только между нами двумя. Секретаршу Ян тоже отсылает, он делает это лишь одним взглядом, который получается очень красноречивым.

— Так чем ты пыталась шантажировать моего отца?

Я мнусь на месте, переступаю с одной ноги на другую и не понимаю, как собраться с мыслями, чтобы рассказать о подслушанном разговоре. И так ли необходимо это делать…

— Детка, что там за секреты Пентагона, от которых тебя так трясет? Ну же, малыш, ты можешь мне доверять, — его губы прижимаются ровно к центру моего лба.

Слишком трепетный жест. Слишком уязвимой я теперь себя чувствую.

Медленно вытаскиваю телефон, нахожу эту проклятую запись и проигрываю ее Яну. На первых секундах он хмурится, а потом узнает ведущие голоса в диалоге.

Я опускаю взгляд в пол, заметив, что мой муж сжал кулаки до побелевших костяшек. Разговор, доносящийся из динамиков, обрывается, и я не знаю, что мне сказать дальше. Что сделать для Яна сейчас?..

— Вот же дерьмо, — говорит на выдохе. — Жди меня здесь.

Ян пытается осторожно забрать телефон из моих сжавшихся на корпусе пальцев.

— Ты действительно считаешь, что твоему отцу нужно это услышать?

— Если бы меня собирались предать, я бы хотел знать об этом, чтобы быть готовым. Говорят, от отца я взял многое, так что, родная, ответ очевиден.

Ян оставляет меня грызть ногти на удобном кожаном диванчике. Все это время я смотрю на часы и считаю секунды, ровняясь на бегущую по циферблату стрелочку.

Четыреста двадцать один, четыреста двадцать два…

Дверь открывается, я тут же подпрыгиваю на ноги, как неваляшка, вернувшаяся в первоначальную стойку.

— Пиздец отменяется, малыш, — его пальцы сплетаются с моими. — Отец и так знал об этом, почти вчера выяснил. Твою запись мы просто перебросили ему на телефон в качестве доказательства.

— Что теперь будет с Анной Андреевной?

— Матери придется научиться экономить. Он не тронет ее, а вот ушлепку достанется. И я еще добавлю, когда у меня вот здесь… — он трясет гипсом перед моими глазами. — Все срастется. Теперь можно и домой ехать.

Ян зубами цепляет мою нижнюю губу, а потом скользит языком в рот. Мы целуемся прямо посреди приемной его отца, и даже покашливание вернувшейся секретарши в стороне не дает нам веского повода отлипнуть друг от друга.

— Хочу тебя, детка. Хочу трахнуть тебя всеми возможными способами. И так по кругу. Пока ты не отключишься от удовольствия в моих руках.

Прикрыв глаза, я стучу пальцами по его гипсу.

— Похуй. Еще раз загипсуют, если сломается. Сегодня мы не будем спать до рассвета.

Я не знаю, что может быть романтичнее его неприкрытой жажды. Жажды по мне.

Глава 27

Ян

Хорошо, что Верт пустил меня к себе в душ, когда забрал из больницы, потому что иначе мне пришлось бы все это время зажимать Агате нос.

Я хочу ее настолько сильно, как, мне кажется, никогда в жизни не хотел. Даже в первый наш раз после потерянного времени эффект был не столь сильным. Тогда мне нужно было обладать ею, а сейчас я хочу жестко взять ее тело, пока мы оба не останемся без сил.

— Подожди, малышка, — сжав зубы, отлепляю ее руку от своего бедра. — Детка, притормози, я же за рулем. А тут ты, вся такая красивая и горячая.

— Мне очень жарко, Ян… — хнычет мне на ухо моя жена и продолжает дразнить своими коготками.

Теперь хоть она скользит ими по руке. Если бы продолжила подбираться к паху, я бы точно влепился в чей-то зад. Сначала в железный впереди едущей машины, а потом и вее.

— Окно открыть? — хмыкаю, на светофоре отвечая на поцелуй Агаты.

Набрасываюсь на ее губы, удерживая за шею, впутывая пальцы в темные рассыпавшиеся по плечам волосы. Толкаю язык во влажный рот, кусаю, вылизываю. Агата стонет в ответ и только сильнее вцепляется в меня.

Из-за сраного гипса кайфа меньше, но тут уже ничего не поделаешь. Оторвусь еще сильнее, когда мне его снимут.

— Запомни этот момент, продолжим, когда я, блядь, припаркуюсь, — рычу, не сдерживая себя.