Ты будешь моим

– А я никогда не был таким твердым. – Качнулся назад, затем опять вперед… медленно и так восхитительно приятно. Я чувствовала каждое его движение, как он открывает меня, скользит внутрь, наполняет… затем оставляет. Я всхлипнула и уже хотела умолять его вернуться, но он снова начал двигаться внутрь… Вошел… снова качнулся назад… я видела, как перекатываются мышцы на его руках под кельтскими татуировками с буквой «Б», когда он двигался. В третий раз он завел мне руки за голову и толкнулся с силой, от этого движения моя грудь колыхнулась.

Я вскрикнула, но он заглушил мой крик поцелуем. Я глубоко вдохнула его терпкий запах.

– Я люблю тебя… – задыхаясь, прошептала я.

Он снова вошел до конца и замер во мне, тяжело дыша. Низкий, гортанный звук вырвался из глубины его горла, он повернул голову и начал лизать мое ухо. Затем обнял меня, как бы стремясь защитить, и снова возобновил движения, набирая ритм – быстрый, мощный, грубый, первобытный.

Я почти плакала, всхлипывая и задыхаясь и подхватывая его ритм бедрами, повернула голову, подставляя ему шею и грудь, которые он жадно облизывал, сжимая руками груди и двигаясь во мне жестко и быстро.

– О боже… Ремингтон… Реми…

Он прижал свой лоб к моему, в то время как его бедра продолжали ритмично двигаться; затем он просунул между нашими телами руку и большим пальцем принялся тереть мой клитор, в такт быстрым движениям его твердого, пульсирующего члена внутри меня. Я расслабилась до состояния желе, буквально распадаясь на атомы под его ласками, не сдерживая содроганий, когда он завладел полностью моим ртом, впиваясь в него восхитительно горячим поцелуем. Любовь, страсть, наслаждение пронизывали меня всю, пока я кончала и дрожала под ним.

– Все хорошо? – спросил он, замедляя движения.

– Да! О да! – Каждый дюйм моего тела кричал мне об этом. Я выгнулась ему навстречу, чуть покачиваясь, ловя его движения и желая большего, желая его всего. Он зарычал, как будто не мог больше сдерживаться, вырвался из меня, вонзился снова сильным мощным движением до конца, я выгнулась вверх, принимая его, а он обхватил меня за талию одной рукой и, удерживая на месте, последний раз вошел в меня.

– Реми, – простонала я, распахивая закрытые до того глаза.

Его взгляд обжег меня. Проводя рукой по изгибу моей шеи, между грудей, он наклонился ближе, чтобы снова облизать меня.

– Ты моя, – тихо прошептал он.

– Вся твоя, – всхлипываю я, чувствуя приближение кульминации.

С рычанием он прижался носом к моему уху, изливаясь в меня, такой горячий, я чувствовала, как напрягается надо мной его большое тело. Гортанный животный звук сорвался с его губ, и он снова прохрипел:

– Моя.

Кончая, он еще несколько минут обнимал меня, потом поднял на руки, и я безвольно уткнулась носом в его шею. Так со мной на руках он прошел на кухню, взял в одну руку два зеленых яблока, одно дал мне и понес меня в спальню.

Там мы устроились под одеялом, и я впилась с хрустом в свое, а он в свое – еще громче. Мы немного поцеловались, он на вкус был как сочное кисловатое яблоко. Он покончил со своим фруктом первым, затем слизал сок с уголков моих губ, и я предложила ему свое яблоко, так как подозревала, что он очень голоден. Он откусил большой кусок и улыбнулся мне, когда я повернула яблоко и куснула с того же места, что и он.

Его ноги беспокойно двигались под простыней, и я понимала, что мой сверхвозбужденный Реми не будет спать сегодня ночью, но если захочет, то сможет всю ночь заниматься со мной любовью. И я очень на это надеялась. Мы вместе доели мое яблоко, кусая одновременно с противоположных сторон и весело смеясь.

– А знаешь, – сказала я, – наш ребенок сейчас размером со сливу.

– Сливу? – Он открыл рот, чтобы я дала ему откусить еще яблока, и я показала ему пальцами примерный размер сливы.

– Вот такая слива, – пояснила я.

– Такой маленький, – нежно пробормотал он, поглаживая своей большой рукой по моему животу.

– Маленький, – вздохнула я, и прижавшись к его большому теплому телу, слушала, как он доедает мое яблоко, позволяя ему слизывать все сочные капли, которые падали на мою кожу.

Глава 15. Как свалить дерево?

Ремингтон пребывал в абсолютном восхищении моим округлившимся животиком – я была уже на четвертом месяце беременности. Теперь это было действительно заметно, что приводило его в восторг, и больше скажу – даже возбуждало. Должна признаться, я и сама пребывала в восторге, испытывая странную любовь к своему животу! Я чувствовала себя просто великолепно. Приступы тошноты больше не мучили меня. И я каким-то непостижимым образом действительно «сияла», но, думаю, это было связано с тем, что мы с Реми самозабвенно занимались любовью, ну и, конечно, с малышом, его усилиями поселившимся в моем животе.