Ты и только ты (СИ)

На улице ждёт чёрный автомобиль. Не тот, что привёз меня сюда.

Сажусь на заднее сиденье, не глядя на водителя, натягиваю ремень безопасности. Расслабленно облокачиваюсь на кресло и прикрываю глаза, чтобы не расплакаться.

Порог дома я переступаю со странным ощущением. Как будто я это уже и не я. Даже дышу так, как будто делаю это впервые.

Родной дом мне больше не кажется таким уютным. Здесь всё пропитано тревожными воспоминаниями.

Весь день не могу найти себе места. Переодевшись в любимую одежду, хожу по улицам, разглядывая асфальт под ногами.

Мысли постоянно возвращают меня в дом Рафаэля.

В нашу первую встречу я прониклась к нему глубокой неприязнью. Считала извергом и бездушным монстром. Но судьба сыграла со мной странную шутку. Боксёр захватил мою душу в плен и теперь никак не хочет отпускать.

Наверное, это не нормально – мыслить, как я. Нужно пересилить себя и стереть из головы мысли, в которых постоянно вырисовывается образ Рафаэля.

На следующий день мне не хочется никуда идти и что-либо делать. С утра я захожу на кухню в поисках еды. Но, открывая холодильник, вспоминаю, что после похорон мамы ничего не покупали. Наливаю себе воды, чтобы заполнить пустой желудок. Услышав звонок в дверь, я оступаюсь, чуть не выронив стакан из рук.

Сердце начинает бешено колотится, словно за мной гонится стая волков. А вдруг…

Глава 27. Ева

– Евочка, ну наконец-то! – на порог заходит наша соседка Нина Васильевна, которая много лет тесно общалась с мамой. – Я из магазина возвращалась и увидела свет в вашем окне. Не поверила. Мы ведь уже собирались в полицию звонить.

– В полицию? Зачем? – я насторожилась.

– Отчаялись тебя найти. Виталика же вчера не стало, – голос женщины переходит на плач.

– Не стало… – замолкаю на полуфразе.

Отчим умер!

– Нина Васильевна, а Артур знает?

– Знает, он был вчера утром в больнице, а потом куда-то пропал. Я не могла дозвониться до тебя весь день. Чего только себе не напридумывала, – достаёт платок и вытирает слёзы, градом текущие по щекам. – Ты же не собираешься на себя руки накладывать?

– Нет, – еле шепчу.

Женщина бросается на меня и по-матерински стискивает в объятиях.

– Евочка, ты такая хорошая девочка. Всё будет хорошо! Мы соседями вчера сложились, кто сколько смог. Большую сумму набрали, на похороны должно хватить.

– Спасибо вам огромное.

Следующим утром на кладбище я хмурюсь, разглядывая людей, которые пришли проводить отчима в последний путь.

Пришли даже наши соседи, которые частенько жаловались, что Виталий, набравшись до скотского состояния, валялся на первом этаже не в силах добраться до квартиры.

Подруги мамы тоже здесь. Странно, не помню, чтобы при жизни отчима эти женщины как-то хорошо отзывались о нём. Скорее за спиной ругали за лень и нежелание помогать семье. Поэтому видеть сегодня здесь всех этих людей мне кажется несколько странным.

Пока мы прощаемся с Виталием, я постоянно чувствую на себе десятки взглядов, полных сострадания.

Нормальный человек на моём месте заплакал бы, чувствуя боль от потери члена семьи, но у меня в глазах нет и слезинки. Вместо того, чтобы биться в истерике, я делаю вдох свободы.

Это не та эфемерная свобода, о которой философы пишут трактаты. Это чувство облегчения, которое наступает, когда человек освобождается от удушающих его физических оков.

Я свободна!

Я больше никому ничего не должна. Ни у кого нет надо мной власти. Я теперь сама по себе.

Артур опять куда-то пропал. “Заботливый” сынок даже не удосужился прийти и выказать уважение, попрощавшись с собственным отцом.

Работники кладбища начинают закапывать могилу, а я витаю в своих мыслях, не обращая внимания на окружающих и, как ненормальная, постоянно думаю о Рафе.

После похорон возвращаюсь домой и залезаю в Интернет. В поисковике ввожу: “Рафаэль, боксёр”.

На экране сразу же появляются сотни сайтов с его именем.

Рафаэль Штефан.

Вижу десятки его фотографий на ринге и сама не замечаю, как начинаю улыбаться.

Какой же он всё-таки красивый мужчина.

Открываю сайт с его биографией и с замиранием сердца жду, когда загрузится страница. Чувство, что передо мной открывают сундук с настоящим сокровищем.

У меня наконец-то появляется шанс узнать о Рафе всё!

На самом деле это так странно. За несколько дней я не могла вытянуть из мужчины и слова, чтобы узнать хоть что-то, когда в интернете есть вся доступная информация о его жизни.

Несколько раз перечитываю скудный текст с холодными фактами. Мне тяжело поверить, что маленький мальчик мог столкнуться с подобным ужасом. Как вообще можно сохранить в себе человека, пережив такое?

На глазах малютки отец убил его маленькую сестрёнку и маму. Сам Раф вырос в приюте, а отец-убийца скончался в тюрьме от туберкулёза. Получается, что Рафаэль такой же круглый сирота, как и я.

Не знаю, зачем сохраняю себе на телефон его фотографии. Засыпаю я в эту ночь вновь с мыслями о Рафе.