Ты любишь науку или нет?

«А с другой стороны, мне стало ужасно интересно жить. Без физики все теперь такое скучное. Фунька, конечно, поедет на дачу и без Терезки — чего не наговоришь в запале, уж очень ему не хочется расставаться с ней. А мне с Малькой хочется? Если бы ее отпустили, разве я не попросил бы Андрюшку? Еще как бы навалился. Почему же я так возмущаюсь из-за Терезки? Пожалуй, я не прав, надо попробовать. Только как бы получше это сделать? Андрюшка, как только поймет, о чем разговор, и слушать меня не станет. А кого станет? Зойку станет! Вот это мысль! Надо ее уговорить, пусть попросит за Терезку».

И Витик побежал звонить Фуне.

План Витика состоял в том, чтобы разжалобить Зойку грозящей разлукой Фуни и Терезки и натравить ее на Андрюшку: женщины любят помогать при несчастной любви. Всю дорогу до Зойки Витик инструктировал Терезку и особенно Фуню, как себя вести, что говорить и чего ни в коем случае не говорить.

Все получилось в лучшем виде. При встрече с Зойкой Терезка присела, заулыбалась, как Буратино, и запшикала свое «проше, пани», Фуня стал краснеть и моргать, а Витик трогательно изложил суть конфликта между научным долгом и любовью. Свою речь он закончил словами:

— Мою Мальку родители не отпускают, так пусть хоть они будут счастливы! — и широким жестом указал на Терезку и Фуню.

Терезка при этом сделала скорбное лицо и опустила глаза, а Фуня забыл, конечно, все наставления и просто стоял и улыбался как дурак.

Услышав все это, Зойка не пригорюнилась от сочувствия, как ожидал Витик, а почему-то очень развеселилась, сказала, что обязательно с Андрюшкой поговорит, обняла всех троих за плечи и потащила к столу пить чай. За чаем разработали план: Зойка входит одна, Витик пока стоит за дверью, по условному знаку входит и соглашается на все Андрюшкины требования. Затем входят Фуня с Терезкой и тоже на всё соглашаются.

План удался, хотя события развивались не совсем так, как предполагалось. С самого начала за дверью поднялся такой крик, что Фуня с Терезкой убежали на лестничную площадку и тряслись там, а Витик весь сжался, но устоял. Брат вопил, что из него делают идиота, что лучше он сразу пойдет работать няней в детский сад, что Зойка — предательница, а Витик — подлый интриган! И трус к тому же: вперед пустил слабую женщину, а сам прячется в безопасном месте. Этого Витик снести не мог и влетел в комнату.

— Ага! — сказал брат почти спокойно. — Вот он. Я так и знал, что он где-нибудь поблизости. Ты — негодяй! Это тебе говорит твой старший умный брат.

— Андрюша! — закричал Витик в отчаянии. — Фуня без нее не поедет. От тебя зависит, получится ли важнейшее научное открытие! Она хорошая, послушная, тихая. И родители у нее хорошие, они тоже будут готовить и привозить. И вообще, она ненадолго, ей скоро уезжать обратно в Польшу. Ой!!

— Как — в Польшу?! — заревел брат. — Так она к тому же иностранка?! Вы что, все здесь с ума посходили?!

— Андрюша, мы тебя умоляем! Мы будем слушаться, все делать, ты нас даже замечать не будешь. Фуня, Терезка, сюда!

Витик выскочил, схватил Терезку за руку и втащил в комнату. Фуня как-то незаметно потерялся по дороге. Терезка была очень напугана криком брата, его грозным видом, глаза у нее от страха были распахнуты во всю ширь, губы дрожали. Но она все равно сделала свой книксен и прошептала:

— Бардзо просим!

Зойка тут же показала на нее пальцем и затараторила:

— Тебе не стыдно, изверг? Смотри, как напугал девочку. Иди сюда, Терезочка. Не бойся ты его, возьмет он вас всех, никуда не денется. Знает это, потому и кричит. Правда, Андрюшенька?

— Черт с вами! — вдруг махнул рукой брат. — Но чтоб по струночке, а то сразу отправлю!

И в этот момент, прижав руки к груди и приседая от благодарности, в комнату заскочил Фуня.

— Я иду разговаривать с Терезкиными родителями, — заявил Фуня на следующий день. — Пойдем со мной, а?

— Нет уж, — ответил Витик. — Ты сказал, что берешь это дело на себя.

— Ну пожалуйста, я один боюсь! — Фуня смотрел на Витика умоляюще.

— Дохлое дело. Андрюшка говорит, что ее все равно не отпустят. Он бы на их месте не отпустил.

— Хоть попробуем….

— Ладно, — согласился Витик.

До самого Терезкиного дома Фуня не проронил ни слова, но по выдвинутой вперед челюсти и сверкающим очкам Витик видел, что он полон отчаянной решимости.

— Ты молчи, говорить буду я, — отрывисто бросил он, входя в подъезд.

Дверь им открыла Терезка. Фуня мотнул головой.

— Зови родителей, — мрачно распорядился он, прошел в комнату и уселся за стол, положив на него руки.

Витик зашел вслед за ним, но сел на всякий случай на диван, в угол. Терезка, испуганно оглядываясь на Фуню, выбежала из комнаты.

Когда Терезкины родители вошли, Фуня поздоровался с ними кивком и сказал:

— Пан Олек и пани Анна, прошу вас сесть.

Брови Терезкиного отца изумленно поползли вверх, но он послушно прошел к столу. Мать вытерла руки о передник и села на стул возле двери. Терезка, наоборот, шагнула в коридор и выглядывала оттуда одним широко открытым глазом.