Ты мне не запретишь! (СИ)

И вдруг почувствовала, как … его тёплые губы касаются моих пальцев, - раз, другой, третий! Он целует мне руки?! Удивилась, немного смутилась, хотела отнять свои ладони от его лица.

Зотов резко поднялся со своего кресла. Я невольно оказалась в его объятиях. Он уже не плакал, хотя, в глазах ещё стояли слёзы. Но, глаза эти были чистые-чистые и прозрачные! Он смотрел на меня и улыбался мне открытой, очень искренней улыбкой. Затем осторожно стёр ладонью слёзы с моего лица и …коснулся моих губ своими. Это был совсем не поцелуй мальчишки, а умелый, мужской и крепкий поцелуй. «Вот так Мишенька!» - подумалось мне.

Я замерла на месте. Время, словно, остановилось. А дальше… Не знаю, почему, но я ему ответила! Мои руки оказались на его спине. Объятия стали крепче.

«А у него сильные руки!» - мысли опять не к месту.

Он долго не отпускал мои губы. А меня, как будто током дёрнуло: а как же Андрей?! Что я делаю?! Не хватало мне ещё одного романа с подчинённым, ещё моложе, чем небезызвестный всем майор! Я попыталась отстраниться.

Михаил, с трудом оторвавшись от моих губ, моментально разжал руки и выпустил меня из объятий. Передо мной стоял уже совсем не мальчишка, а молодой мужчина. Он взял мои руки в свои, горячо расцеловал их. А я растерялась совсем, стою, как вкопанная. Не знаю, что делать. Зотов улыбнулся, отпустил мои руки. Его глаза лучились теплом: -Не бойтесь, Ирина Сергеевна! Никто и никогда не узнает, что здесь произошло. Слово даю!

Сказал он всё это тихо, но очень твёрдо. И опять я невольно сравнила его с прежним начальником СКМ. Карпов, если слово давал, то держал его железно!Я улыбнулась. А он шагнул ко мне, и ещё , чуть потише, добавил: -Ир, спасибо за слёзы! Ты первая, кто искренне плакал обо мне.

-Ой, тушь, наверное, сильно размазалась? – спохватилась я.

-Нет, всё хорошо! – ободряюще улыбнулся он.

-Ладно, Миш, пойду я!- немного смущаюсь.

«Приглядела за Мишей, нечего сказать!»

Он взял меня за локоть:

-Ир, я понимаю – это всего лишь сострадание и сочувствие, но всё равно! Спасибо, что не оттолкнула меня. А я… Я умею быть благодарным! Пригожусь ещё не раз! - он отпустил меня, опять улыбнулся. Искренне.

Я пошла к выходу. Он неожиданно догнал меня:

-Постой! Я ещё раз хочу испытать это!

-Что – это? – я не поняла, обернулась к нему.

А он обхватил меня обеими руками и впечатал крепкий, настойчивый поцелуй!

Я выставила руки вперёд, упёрлась ему в грудь ладонями. Миша, не отпуская моих губ, умоляюще смотрел на меня. И я уступила, не стала сопротивляться. Он, крепко обнимая меня, отпустил мои губы и прижался своей щекой к моей щеке, зарылся носом в мои волосы. Потом прошептал на ухо, слегка задев губами мочку: -Ты сама не знаешь, какая ты! – он с восторгом в глазах посмотрел на меня. Его ладони нежно гладили мои плечи и спину.

В этот момент в дверь кто-то постучался. Мы отскочили друг от друга, как однополярные магниты.На пороге возникла фигура дежурного:

-Ой, Ирина Сергеевна, и Вы здесь!

-Что случилось, Олег? – взволнованно спросила я.

-Убийство. Ну, там , похоже, бытовуха! Пьяные подрались между собой. Михаил Евгеньевич, опера все на выездах. Я пока патрульных на адрес отправил.

Зотов с готовностью кивнул:

«Сейчас съезжу туда, адрес давай!»

Я, пользуясь моментом, выскочила из его кабинета. В коридоре столкнулась с Леной Измайловой.

О, Боже! Мне ведь ещё предстояло сказать ей, что Рома больше не начальник оперов! Надеюсь, воспримет адекватно! Да, но и Савицкому я ещё не сказала…

Она с любопытством смотрела на меня:

-Ир, случилось что-то?

-Нет, с чего ты взяла?

-Ну, я же вижу: глаза красные! А у Зотова в кабинете ты что целых полтора часа делала? - лукаво улыбнулась она.

-Полтора часа?! – удивилась я, потом усмехнулась, - Надо же! Уже и хронометраж провели!

-А-то! – Измайлова никак не отставала.

-Исповедь его выслушивала! – чистосердечно ответила я.

-Ого! Наш Мишенька нашёл в тебе исповедника? – посмеивалась Лена.

-Получилось так! У него, оказывается, были трудное детство и очень непростая юность .

-То-то он таким вырос! – усмехнулась майорша.

-Лена, как тебе не стыдно?! Я вполне серьёзно!

Она переменилась в лице:

-Что, правда?!

-Правда. Не дай Бог пережить то, что пережил он.

-Понятно! На жалость давил. Поди, ещё и слезу пустил!

Я досадно поморщилась:

-Лен, не надо так!

-Что, пожалела его, да? А, вот, он тебя не пожалеет. Сама ещё увидишь!

Я возмущённо взглянула на неё:

-Перестань!

-Ир! Вот, что хочешь со мной делай, не верю я ему!

-Это твоё право: верить или не верить. Говорю, как есть: у нас достигнуто мировое соглашение. А, сама знаешь, даже худой мир лучше войны.

-Нет! Мне определённость нужна. По мне, так уж лучше война! От Зотова ничего хорошего ждать не приходится.

-Лена, не усугубляй! Итак тошно!

Измайлова усугублять не стала, а схватила меня под ручку и утащила обедать в кафе.