Ты мой слэм-данк (СИ)

Замирает на секунду, пряча изящные ступни в туфлях. Изображает спокойствие, но я по напряженным плечам вижу, что нервничает. Жалеет о произошедшем? Бля, да ничего же не было! Пока… Мы и так как дети в песочнице. Слетаем с катушек от простых, легких прикосновений.

— Спасибо за урок, Демьян, — отвечает, прочищая горло.

Впору еще одному другу нос разбить. Тотальная херня.

— Не уходи, — делаю к ней несколько шагов, но не сближаюсь. Не хочу, чтобы убежала. Растираю левое запястье.

Спокойно, Дема… Не пыли. Жди. Пусть сама примет решение, действовать будем по ситуации.

— Адреналин — опасная штука. Забудь все, Демьян, — не уходит, но и не поворачивается ко мне.

— Это из-за Вики? — браво, Голицын! Умнее ничего не мог спросить? — Лиза, давай поговорим? Отвезу тебя сегодня домой…

— Нет, — перебивает и разворачивается.

Бля, расстроена? Да не нужна мне Вика! Никто не нужен. Только выдра… Моя маленькая, злющая и прекрасная.

— Ревнуешь? — всматриваюсь в ее эмоции, мечтая, чтобы так и было.

Глава 30

ЕЛИЗАВЕТА

Ревную ли я? Да, черт возьми! Но ты, Голицын, никогда об этом не узнаешь.

Блин, что на меня нашло? Как глубоко Демьян влез в сердце, если я неправильно реагирую на совершенно нормальные вещи. У нас с ним ничего нет, а наличие у такого, как Голицын, девушки — вполне оправдано.

Гляжу на спортсмена, а внутри все разъедает от мыслей, что он кого-то касается, целует и… любит. Студент стоит поодаль. Не приближается. Не спешит разуверить и успокоить. Выжидает. Чего? Посмеяться хочет?

Мысли путаются. Чувствую холод в тех местах, где каких-то пять минут назад тело соприкасалось с Голицыным. Хочу обратно к нему. В его руках тепло и хорошо. А невозможные губы свели меня с ума, если я полезла целоваться…

Стыдоба-то какая…

Он все еще ждет моего ответа, наблюдая с прищуром.

Ревную ли я?

— А ты меня к Лобанову? — насмешливо вскидываю бровь.

Зачем я это делаю? Мне же не шестнадцать, чтобы заниматься подобной ерундой?! Ломаю и без того шаткие отношения.

Черты лица Демьяна заостряются. Желваки ходят ходуном. Взгляд наполняется колючками… Злится.

— Привет Владу, — бросает с ухмылкой, и быстрым шагом уходит в направлении раздевалок.

Всхлипываю, прижав кулаки к груди.

Вот и поговорили. Браво, Полянская! Возьми с полки пирожок. Лицом в грязь не упала, но обеими ногами в жерло вулкана влезла. Стало приятно? А легче? Лучше?

Че-е-ерт!

Спешу покинуть спортзал, но не успеваю добраться до двери, как влетает темноволосая красавица с параметрами настоящей подиумной модели. Это ее видела тогда на парковке, запрыгивающую на Демьяна.

Видимо, Виктория? Эффектная, что уж говорить. Какой курс интересно… Точно не последний. Скорее всего третий.

— Ой, Елизавета Андреевна, добрый день! — широко улыбается, демонстрируя радушие, а в глазах настороженность. — А вы Голицына, наверное, ругали, что ваши занятия прогуливает?

Теряюсь от ее напора на короткое время, подавляя сильнейшие чувства зависти и ревности.

— Вы оши…

Виктория перебивает, сыпля болезненными и ненужными откровениями:

— Это я виновата. Дема не высыпается. С ним невозможно спокойно спать ночами, если вы меня понимаете, как женщина женщину, — крутится передо мной, накручивая на палец темный локон. — Мы были в ссоре какое-то время, а на прошлой неделе…

— Виктория! — вскидываю руку, заставляя ее замолчать. Что за панибратство такое?! Я ей не подружка! — Оставьте ваши личные отношения при себе.

— Я просто хочу, чтобы вы поняли и не создавали Демьяну проблем. Мы любим друг друга, — она выражает всем видом высшую степень счастья, но я слышу в ее словах совершенно другие нотки. Она меня предупреждает?

— Рада за вас, — киваю. — Простите. Мне пора на занятия.

Поспешно выхожу из зала. Сорвалась бы на бег, но статус не позволяет.

Я, наверное, неправильная, если после слов Виктории, еще сильнее хочу Демьяна. Находится с ним рядом. Пусть без продолжения… Господи, понимаю же, что он не для меня, но тянет. Немыслимо сильно. Или это дух соперничества? Дожила, блин…

Но, он так прижимал меня к себе… Смотрел… А его руки! Я до сих пор чувствую их тепло и силу.

Влетаю в аудиторию, закрываю дверь и приваливаюсь к ней спиной. Трогаю губы, прикрыв глаза. Я чуть не поцеловала Голицына! Сама! Мама дорогая, неужели я влюбилась? Чувствую себя школьницей после первого поцелуя. Все волнительно, необычно и прекрасно.

— Никогда не видел, как ты краснеешь, Лиза, — голос Лобанова как ушат ледяной воды обрушивается на сознание.

Распахиваю глаза, делаю глубокий вдох, силясь прогнать морок воспоминаний и задать себе невозмутимый вид. Отличный день! Аттракцион подлянок какой-то!

— Ты меня преследуешь? — прохожу к столу под проницательным взглядом Влада.

— Это тебе, — кладет на столешницу букет каких-то экзотических цветов.

Совсем сбрендил?! Что он вытворяет? Я повода не давала.

— Зачем? — лезу в портфель за учебным материалом.

— Просто дружеский жест, Полянская, — хмыкает, присаживаясь на край стола. — Чего ты напряглась?

— Выглядит как неуместное ухаживание, Лобанов, — дергано листаю учебник до нужной главы и делаю закладку.

— А если так?