Ты - моя зависимость (СИ)

Слова, слетевшие с его губ, слегка насторожили женщину. Амидала всегда боялась, подобного начала речей, тем более, что её всё ещё беспокоили воспоминания о вчерашней весьма и весьма неоднозначной ситуации во время звонка.

- Я внимательно слушаю тебя, Эни, - стараясь быть чем можно более спокойной и непоколебимой, дабы не потерять лицо, тихо ответила она, хотя внутри женщины всё дрожало от волнения.

Однако Скайуокер, похоже, так этого и не уловил, он просто продолжил говорить дальше то, что хотел поведать своей любимой жене.

- Вчера я обманул тебя, - виновато заглянув в бездонные кофейные глаза Падме, тут же признался Энакин, - Я задержался не на задании.

Скайуокер хотел было сказать что-то ещё, но не успел. Лишь только эта фраза долетела до ушей Амидалы, как та в ужасе вздрогнула, чувствуя, что самые-самые страшные её предположения и ожидания становились реальностью. Едва-едва удерживая себя в более-менее спокойном состоянии, сенатор шокировано прикрыла рот обеими руками, всё ещё неподвижно смотря на мужа расширившимися от изумления зрачками. Женщине хотелось верить, что обман её любимого заключался совсем не в том, о чём она подумала, но почему-то всё указывало именно на это. Ещё секунду Падме простояла в безмолвном бездействии, после чего резко развернулась и, ничего не говоря, попыталась удалиться прочь, чувствуя, как глаза наполняются блестящими слезами.

Ожидав от жены совсем не такой реакции, Энакин в один момент сообразил, что Амидала его не так поняла. Резко ухватив женщину за одно из запястий своей механической рукой, Скайуокер тут же попытался исправить ситуацию.

- Нет, Падме, это совсем не то, что ты подумала, - ещё более взволнованно стал говорить он, - Вчера во время задания, в одном из баров нижнего уровня Корусанта я встретил Асоку. И она… Она была в ужасном состоянии.

Чувствуя боль и разочарование от признания собственного мужа, Амидала поначалу не хотела слушать дальнейшие оправдания генерала. Она собиралась уйти, чтобы только не показывать свою слабость, не расплакаться из-за предполагаемой измены Энакина прямо у него на глазах, но тот так и не дал ей этого сделать. Ощутив на своей нежной кисти его грубую, причиняющую лёгкий дискомфорт хватку, сенатор всё же вынуждена была дослушать Скайуокера до конца. И то, что ей удалось уловить и осознать в один момент сняло огромный камень с души Падме. Муж не изменил ей, Амидала ошиблась, это несказанно радовало женщину, внезапно ощутившую себя такой наивной и глупой за свои неоправданные подозрения. Однако вместе с тем, упоминания о не лучшем состоянии Асоки, её давней хорошей подруги, сильно взволновали Падме. К тому же, она всё ещё не понимала, в чём же тогда заключался обман Скайуокера.

Резко остановившись, сенатор вновь развернулась к Энакину лицом, давая тому понять, что готова была, чтобы он продолжал свой рассказ, и тихо, но крайне испуганно, спросила:

- Что с ней?

Понимая, что Падме волновала судьба Асоки не меньше, чем его самого, Энакин аккуратно отпустил руку Амидалы и с болью в сердце поведал жене всё, что увидел, услышал и пережил вчера. Утаив, пожалуй, один единственный факт о том, что тогрута под кайфом пошло домогалась его прямо посреди улицы. Вот об этом Амидале точно не нужно было знать. В конце концов, в действиях Тано Энакин уж никак не был виноват, он не отвечал на эти приставания взаимностью, да и вообще не мог даже предположить, что такое возможно. А лишний раз расстраивать жену ему не хотелось. Тем более, что та и так была шокирована услышанным и обеспокоена за судьбу тогруты до предела, да и не время сейчас было уделять внимания такой ерунде.

- В общем, совет разрешил мне некоторое время не участвовать в миссиях, чтобы попытаться спасти Асоку. Сейчас я собираюсь направиться прямо к ней домой и приложить все усилия, чтобы остановить её. Надеюсь, ты не будешь против, любимая, - то ли просто ставя Падме перед фактом, то ли всё же спрашивая у неё разрешения, как-то неоднозначно закончил свою речь Энакин.

Скайуокер ожидал, что жена сразу поймёт всю сложность ситуации и с радостью одобрит его рвение к тому, чтобы уберечь Асоку от губительной для неё зависимости, однако сенатор почему-то медлила. Женщина всё ещё молча стояла напротив него, о чём-то серьёзно задумавшись и так и не говоря ни да, ни нет, как будто сомневалась. По лицу Амидалы было видно, что она очень переживала за судьбу своей давней подруги, была шокирована тем, что узнала сегодня, и крайне сильно жалела бывшую ученицу её мужа, однако что-то ещё беспокоило сенатора, и Скайуокер никак не мог понять что. Падме открыла было рот, дабы нечто возразить, но её слова так и остались несказанными потому как внезапно раздался сигнал комлинка.

Всё ещё ожидая реплики своей жены, Энакин ответил на звонок не сразу. Но Падме так и не осмелилась произнести то, что хотела, лишь многозначительно кивнув на разрывающийся громким писком прибор.