Ты - моя зависимость (СИ)

К огромному удивлению Скайуокера на том конце оказалась совсем не Асока, которой просто надоело сидеть дома взаперти, а начальник отдела полиции по борьбе с наркотиками, который кратко и чётко поведал генералу всю сложившуюся ситуацию. Чувствуя злобу, досаду и одновременно сильное волнение за собственную ученицу, Энакин вежливо закончил разговор со служителем правопорядка и отключил связь.

- Я должен немедленно лететь туда, - коротко бросил Скайуокер и молниеносно рванулся к выходу из квартиры, даже не дожидаясь того, что скажет ему Падме.

Но у Амидалы были по этому поводу совсем другие мысли.

- Энакин! – громко выкрикнула она имя мужа, пытаясь его остановить, когда он был уже около спидера.

На мгновение Скайуокер замер в ожидании того, что хотела сказать ему его любимая. Падме вновь выдерживала какую-то слишком раздражающую и крайне неуместную сейчас паузу. Она, вроде бы, и хотела что-то возразить, но почему-то так и не решалась высказать собственные мысли в слух. Понимая, что времени у него было не так много, генерал взволнованно развернулся к жене лицом, желая поторопить её. Взгляды Энакина и Падме встретились, и Амидала внимательно всмотрелась в его бездонные голубые глаза. Сейчас в них читалось слишком много крайне сильных эмоций, дикое переживание и волнение за Асоку, непомерное чувство вины, жалость к бывшей ученице и невероятно давящее чувство долга. Уловив каждую из них, сенатор так и не осмелилась сказать мужу то, что хотела. Женщина лишь грустно улыбнулась, осознавая, что отпустить любимого в данный момент было самым верным решением, после чего медленно и неуверенно кивнула головой в знак согласия, тем самым давая понять, что позволяет Скайуокеру идти. Получив-таки одобрение Падме, Энакин с лёгкой душой направился в участок. По крайней мере, хотя бы одна проблема была сегодня решена. А ведь впереди ждали ещё многие-многие другие.

В здание полиции Скайуокер прибыл достаточно быстро, правда, чуть не разбившись на спидере, но чуть не считается, в конце концов генерал с детства был хорошим пилотом и с лёгкостью мог избежать любых даже самых-самых трудных ситуаций на дороге.

Энакин уже длительное время сидел в кабинете начальника отдела по борьбе с наркотиками и с виноватым видом выслушивал его упрёки относительно недостойного поведения своей бывшей ученицы. От чего сотрудник органов правопорядка лишь ещё больше наслаждался описанием всех деталей и подробностей в весьма и весьма ярких красках.

- Задержанная Асока Тано, обвиняется в хранении и употреблении не безызвестного наркотика КХ-28, - занудно бубнил полицейский, выражая крайнее возмущение тем, что сам же говорил, - Мало того, что наши сотрудники нашли её в одном из третьесортных питейных заведений Корусанта абсолютно накачанной, так она ещё и попыталась сбежать при обыске. Затем, когда её всё же удалось задержать, девушка устроила истерику прямо посреди бара и оказала жёсткое сопротивление аресту. Она кричала, вырывалась, употребляла грязные нецензурные выражения в адрес полицейских при исполнении. Даже более того, немного позже эта хулиганка и дебоширка напала на наших сотрудников и нанесла огромный ущерб их лицевым пластинам, едва не сбежав прямо из участка. Моим дроидам даже пришлось усмирять её, применив крайне жёсткие меры. Подобное поведение не достойно порядочной гражданки Корусанта.

Договорив последнее предложение, начальник всё так же недовольно стукнул кулаком по крышке стола и, казалось, ещё более грозным и хмурым взглядом окинул так ничего и не сказавшего Энакина, будто ожидая, что тот начнёт оправдывать Асоку. Но Скайуокер не спешил говорить. А что ему собственно было сказать? Генерал никогда в жизни даже и представить себе не мог, что однажды из-за недостойного поведения Тано, он окажется в подобной ситуации. Его бывшая ученица всегда была такой правильной, такой надёжной, и как джедай только мог подумать, что когда-нибудь ему придётся вытаскивать «его умную и способную девочку» из подобного заведения.

В данный момент Энакин ощущал непомерное чувство стыда. И стыдился он не за Асоку, нет, а за самого себя. Здесь, сидя посреди огромного полицейского участка, Скайуокер, как никогда чувствовал свою вину по поводу произошедшего, как будто это он накачался наркотиками, ругался матом, дебоширил и сопротивлялся аресту, нанося дроидам-полицейским немалый урон. И в чём-то генерал был прав. Будь он чуть менее безразличен относительно судьбы своей бывшей ученицы, всего этого никогда и не было бы, всё могло бы быть иначе. Но он… Да, ничего не сделал он, чтобы предотвратить подобную катастрофу, произошедшею с Асокой. Посему, Энакину было куда более стыдно за самого себя, чем за несчастную Тано, которую сейчас он почему-то видел жертвой обстоятельств.