Ты никогда не исчезнешь

— Брось ты это дело, — сказал Габриэль у меня за спиной.

Я даже не обернулась, не улыбнулась ему.

Сегодня Эстебану исполнилось бы двадцать.

— Посмотри, — прибавил Габриэль, — мы только что прошли, а ветер уже стер наши следы.

Он, как всегда, был прав. За десять лет ничего не изменилось. Все тот же ветер резвился над пляжем, трепал все те же икуриньи, те же серферы взлетали на те же волны, те же официанты подавали кофе в тех же чашках, и те же немногочисленные туристы разбрелись по пляжу. И все же ни одна деталь никогда не повторяется, ни одна волна не похожа в точности на свою предшественницу, ни одно облако никогда не замрет в небе, ни один из персонажей не перестанет стареть.

Габриэль подошел ко мне, обнял за талию, поцеловал в шею. Я смотрела, как наши тени вытягиваются на песке, тесно прижимаясь одна к другой, сливаясь в объ­ятии, будто парочка в старом черно-белом фильме.

Идиллическая декорация для романтической утренней прогулки.

И все же я высвободилась.

Прости, Габриэль, обещаю тебе, у нас еще будет волшебное утро, и не одно.

Сегодня Эстебану исполнилось бы двадцать.

Эстебан был бы отличником, блестяще сдал бы выпускные экзамены, и мы с ним отметили бы это в лучшем на всем баскском побережье ресторане. Эстебан был бы великолепным пловцом, эти годы вылепили бы из него атлета. Эстебан продолжал бы играть на гитаре, Эстебан точно отпустил бы волосы, Эстебан держал бы меня за руку в свой день рождения, и я бы гордилась им.

Ты взял меня за руку, Габриэль. И я не отняла руки.

Я впервые вернулась на этот пляж.

Десять лет назад, когда через месяц после исчезновения Эстебана полиция прекратила поиски, мне необходимо было уехать. Далеко, очень далеко. Я открыла свой кабинет у другого моря, более холодного, менее дикого, среди скал Этрета.

Надо было начинать жить заново. Вскоре в моей жизни появился Габриэль.

Десять лет спустя мне понадобилось вернуться сюда.

Рука у Габриэля сильная, теплая, крепкая... и пустая. В ней не моя рука, а сухая ветка. Пять деревянных пальцев.

Я помню все, о чем думала тем утром 21 июня 2010 го­да перед тем, как оставить Эстебана одного на пляже.

Никакой мужчина никогда между нами не встанет. У меня в кровати всегда наготове свободное место для Эстебана, чтобы он мог перебраться ко мне на рассвете. Никогда ни один любовник не разбудит меня поутру таким звонким «я тебя люблю».

Никогда больше Эстебан не придет ко мне на рассвете. Его место занимал теперь Габриэль, но сколько бы он ни говорил мне утром «я люблю тебя», это ни в какое сравнение не шло со словами Эстебана.

Габриэль снова нежно поцеловал меня.

И это тоже не шло ни в какое сравнение с поцелуями Эстебана, хотя сегодня утром так утешало меня.

Я сама предложила Габриэлю поехать со мной на неделю в Сен-Жан-де-Люз, прямо сказав, зачем туда возвращаюсь и что хочу отыскать. Он сразу согласился, и я забронировала номер в гостинице «Каравелла», рядом с моей прежней квартирой. Выбрала самый роскошный, чтобы доставить удовольствие Габриэлю. Денег у меня достаточно, я хорошо зарабатываю, а желаний почти никаких.

Я продолжала зарываться ногами в песок, будто на­деялась десять лет спустя найти монетку. Ту, которую Эстебан бросил здесь, а потом побежал к океану и утонул. Я надеялась покончить с этой тайной. С тысячами вопросов, оставшихся без ответов. С так и не решенными уравнениями.

Что произошло на этом пляже утром двадцать первого июня 2010 го­да?

Габриэль отпустил мою руку, снова обнял меня за талию, мы тесно прижались друг к другу.

Медленно шли по длинному, больше километра, пляжу. Габриэль часто останавливался, чтобы меня поцеловать. Я подставляла щеку, стараясь не казаться отчужденной, заставляла себя любоваться его чарующими темными глазами, темными волосами и кожей, с которой загар не сходит даже нормандской зимой.

Никакой мужчина никогда между нами не встанет.

Я никогда не поверю, что кто-то сможет заменить мне Эстебана. Габриэль его и не заменил — всего лишь занял пустое место. Принял мои страдания, перепады настроения, слезы, страхи, мое молчание и одиночество — никаких друзей, встречи только с психотерапевтом. Если бы не Габриэль, я бы сошла с ума. Он не жаловался, не задавал вопросов, ему довольно было капли нежности, чтобы его изредка погладили. Как милый, ласковый домашний питомец.

Прости, Габи, я бываю такой жестокой.

Мы брели куда глаза глядят, я неотрывно смотрела на стены форта Сокоа на дальнем краю бухты, на возвышающуюся над ними круглую башню, на разноцветные лодки у ее подножия. С такого расстояния форт больше был похож на замок, собранный из деталек «Лего», чем на неприступную крепость.