Ты плакала в вечерней тишине, или Меркнут знаки Зодиака

— Типа того, — подтвердила схитрившая Настя.

Из магазина она вернулась с двумя пакетами, набитыми одеждой и косметикой. И, ничего не объясняя, поднялась на второй ярус машины. Ей пришлось изрядно потрудиться над своим лицом, чтобы придать ему хоть сколь-нибудь благопристойный вид. Переодевшись в скромный, но практичный шерстяной брючный костюм с неяркой блузкой, со вздохом облегчения положила свитер в освободившийся пакет, чтобы выбросить его при первой же возможности.

Увидев столь разительно преображенную попутчицу, Василий с одобрением кивнул головой.

— Может, расскажешь, наконец, что с тобой стряслось? — спросил он. — Что у тебя, царевна-лягушка, с лицом? Что прячешь?

— Ух, правду сказать или соврать? — подхватила его тон Настя.

— Как хочешь, можешь соврать, если сумеешь, а можешь и правду сказать.

— Хорошо, а ты поймешь, где правда, где неправда?

— Не знаю. Попробую.

— О’кей. Перед тем, как сесть в твою машину я ехала в другой. Водитель ее оказался сволочью, пришлось выпрыгнуть на ходу. Расквасила себе все лицо, к тому же потеряла документы. Ну не хотелось мне с ним… как бы это сказать…

— Ну, ясно, — кивнул дальнобойщик.

— И быть изнасилованной мне тоже не хотелось. Я ведь чего хочу — прокатиться по Европе, может быть пустить где-нибудь корни, поскольку в Москве у меня тоже все разрушилось. Я бросила работу, из принципа не желая писать чернуху, и поссорилась с начальством. И там меня сейчас ничего не держит.

— А как же семья? Родители у тебя есть?

— Есть, но не в Москве. Я из провинции. Окончила журфак… ну и так далее. Мне двадцать семь лет и мне нужно, как многие считают, в том числе и родители, устроить свою жизнь, а я не хочу устраивать жизнь, я хочу просто жить. — Ну, как? — посмотрела она на Василия.

— Похоже, — вновь кивнул он, — что не врешь. Без документов тебе трудно придется. Нужно что-то придумать, если не хочешь возвращаться домой. И все же мне кажется, что это не все, о чем-то ты не договариваешь. Хотя, возможно, я ошибаюсь.

— Не ошибаешься, была там еще одна история, о которой я пока не хотела бы вспоминать. И спасибо тебе: ты знаешь за что. Хотя… обычно если я кого-то начинаю благодарить, то тут же все портится, а мне бы этого тоже не хотелось. Если хочешь избавиться от меня, мы можем расстаться прямо сейчас. Я просто выйду и поеду дальше на другой машине.

— В поисках нового дома? М-да… — подхватил Василий.

— Может быть, дома, а может быть, чего-то еще или кого-то еще. Может, ответа, как жить дальше, — посмотрела на него Настя.

— Ясно… Я не хочу, чтобы ты ушла сейчас. Мое предложение заехать в гости в силе. Я обещаю, что не буду тебя насиловать и вытягивать из тебя клещами то, что тебе не хочется вспоминать. Если будет желание, сама расскажешь, — сказал Василий. — Можешь побыть у меня, пока не надоест. А что касается документов, я подумаю, что тут можно сделать.

На следующей автозаправке Василий зашел в магазин и купил Насте целую гору маленьких пачек мультивитаминного сока.

— Витамины полезны при ушибах, — наставительно сказал он, и всю дальнейшую дорогу Настя пила соки из трубочки. Где-то во второй половине дня они были уже на пароме, который отправлялся на Сааремаа.

Остров показался Насте таким же одиноким и неприкаянным, как она сама. И эта аналогия ей понравилась.

— А можно сразу на твою дачу поедем, на то метеоритное озеро? — спросила Прокофьева дальнобойщика.

— Давай, — согласился тот.

Не доехав несколько километров до Курессааре, они свернули в сторону озера Каали. Дачный дом, можно сказать хутор, стоял недалеко от него. И Насте снова предложили сходить в баню, теперь уже эстонскую курную.

— Дежа-вю, — подумала Прокофьева, разбираясь в банных премудростях. — Все повторяется, только теперь не под Репино, а в Эстонии. Вот что называется бег по кругу. А я как белка в этом колесе.

Василию было около сорока пяти лет. В свое время он действительно учился в Московском институте дружбы народов имени Патриса Лумумбы. И действительно окончил восточный факультет и одно время работал в Иране. Так сложилась судьба, что жена от него ушла. Но иногда к нему наведывалась, в том числе и на дачу. Квартиру Вася разменял и жил отдельно от бывшей супруги, а дача была общая. Но сейчас там никого не было. Бывшая жена жила на материке в Пярну со своим новым мужчиной.

По натуре новый знакомый Прокофьевой предателем не был. Это она уже поняла. Но посвящать его во все обстоятельства своей жизни ей не хотелось. С одной стороны, она не хотела его подставлять: ведь если меньше знаешь, то и меньше спрос. Мало ли как дело повернется. Может быть, она уже, с подачи майора Якименко, в розыске, и Интерпол идет по ее следу. С другой стороны, ей просто не хотелось вспоминать всю эту муть с погонями и убийствами. Ей наоборот хотелось это забыть, стереть из памяти, почувствовать себя наконец нормальным человеком.