Ты шутишь, наверное?

– Разумеется… разумеется. – Кендрик изобразил улыбку, делавшую его похожим на тюленя, ожидающего, когда ему дадут рыбку. – Вы говорите как настоящий художник. – Он сделал паузу, потом продолжал: – Мистер Грэг, мне очень хотелось бы увидеть ваши картины. Совсем недавно я разговаривал с Германом Левенштейном, крупным художественным критиком, и он мне сказал, что ваша мать консультировалась у него по поводу ваших картин и что он имел счастье видеть некоторые ваши работы. Мистер Грэг! Знающие свое дело критики очень редки. Большинство из них шарлатаны, но мистер Левенштейн – настоящий специалист. – Он врал, так как считал Левенштейна одним из самых лицемерных критиков. – Он мне сказал, что ваши полотна замечательны. – Еще одна ложь, так как тот ему сказал, что картины Грэга – это довольно гнусная писанина, явно не имеющая никакой стоимости. – Он мне сказал, что цвета, воображение, идеи ваших картин современны и исключительны. А ваша техника! С того времени, как он мне это рассказал, я мечтал познакомиться с вашими произведениями. Мистер Грэг! Я могу с гордостью вам сказать, что у меня самая лучшая галерея на Западном побережье. Мне очень хотелось бы устроить выставку ваших полотен. Пожалуйста, не отказывайтесь!

«Ну, – подумал Кендрик, – если мне не удалось сдвинуть с места этот кусок гранита, то это не удастся никому и никогда».

– Но мои произведения очень специфичны, – возразил Криспин, который почувствовал некую дрожь удовлетворения.

Он знал, что мать показывала некоторые из его пейзажей Левенштейну, но впервые слышал, какое они произвели впечатление. Ему вдруг захотелось стать широко известным художником. У него много картин, помимо тех, где ужасные сцены. Почему бы не устроить выставку? А если никто не заинтересуется? Картины действительно специфичны.

Видя, что он колеблется, Кендрик медовым голосом произнес:

– Вы скромны, мистер Грэг. Левенштейн не мог ошибиться. Пожалуйста, позвольте мне организовать вашу выставку. Что было бы с нашими великими современными художниками, если бы они были робкими? Вы представляете, что бы потерял мир?

Криспин, все еще колеблясь, ответил:

– Я не думаю, что люди готовы принять мои произведения. Мне кажется, они слишком опережают время. Может быть, позднее. Я подумаю.

«Почти готов», – подумал Кендрик. Он изобразил понимающую улыбку.

– Как я вас понимаю, мистер Грэг! Но позвольте мне быть судьей. Дайте мне только одну картину и позвольте выставить ее на витрине. Я вам обещаю, что буду абсолютно искренним, и если она не вызовет никаких эмоций, – что немыслимо! – я вам об этом скажу. Предоставьте мне возможность содействовать молодому художнику необычайного таланта. Дайте мне только одну картину.

Криспин постепенно уступал. Он знал, что его полотна замечательные, но ему была невыносима мысль, что они будут оценены богатыми недоумками, живущими в этом городе. Тем не менее…

Он принял решение.

– Хорошо, присылайте кого-нибудь ко мне, и я дам ему одну из своих картин. Это будет пейзаж. Выставите его в витрине, но картина не будет подписана. Никто не должен знать, что автор я. Я хочу знать реакцию коллекционеров. Если они не проявят интереса, вы вернете мне полотно. Если заинтересуются, я дам вам другие для организации выставки.

– Хорошо, мистер Грэг. У меня просто нет слов, чтобы выразить, какую радость вы мне доставили.

Криспин жестко посмотрел на него.

– Никто не должен знать автора этой картины. Это будет произведение неизвестного художника. Вы поняли?

Увидев блеск в его глазах, Кендрик вздрогнул.

– Все понятно, мистер Грэг, можете рассчитывать на меня. Если можно, мой служащий зайдет к вам во второй половине дня.

Подошел Джо и вручил Криспину пакет с красками.

– Я ему подберу что-нибудь, – ответил Грэг, забирая пакет. – Запишите на мой счет.

Он направился к выходу, попрощавшись со всеми кивком. Вдруг он остановился перед маленькой витриной, чтобы рассмотреть лежащий там на белом бархате предмет. Кендрик шел за ним, и его лицо просветлело.

– Ах, мистер Грэг! – воскликнул он. – Вы настоящий художник! Это исключительное украшение заставило вас остановиться.

Криспин смотрел на предмет. Он не понимал, почему тот привлек его внимание. Какая-то странная интуиция заставила его остановиться.

Предмет был примерно двенадцати сантиметров длиной. Это была узкая серебряная полоса с элегантными линиями, выполненная в форме кинжала, украшенная крошечными рубинами и изумрудами. Она была прикреплена к цепочке.

– Это культовая вещь, мистер Грэг. Очень модная в настоящее время. Я вам ее покажу. – Кендрик поднял стеклянную витрину. – Это точная копия той вещи, которую носил Сулейман Великий. Он опасался за свою жизнь. Это, мистер Грэг, секретное оружие. Это нож с выскальзывающим лезвием.

Криспин нахмурился:

– Да?

Кендрик взял нож и положил его на свою ладонь.