Ты шутишь, наверное?

– Мы, евреи, несколько сентиментальны, – объяснил, улыбаясь, Джейкоби. – У отца все было записано. Он любил посылать поздравления или подарки друзьям. У меня тоже все записано в книжке. Так как Кэрол – жена моего друга, я ей уже купил духи. Послезавтра отошлю.

Лепски глубоко вздохнул.

– Ты уверен, что десятого?

– Уверен.

– О, черт возьми. – Лепски почувствовал, что руки у него вспотели. – Я был убежден, что это в будущем месяце. Духи? Ты ей даришь духи?

– Да. Я думаю, что такая красивая женщина, как Кэрол, будет рада получить духи.

– Да… да. – Лепски развязал галстук. – Ну а что я могу ей подарить?

Джейкоби, который был не женат, но имел несколько подружек, спрятал улыбку.

– Пройдись по магазинам. Женщины обожают подарки.

– Да, – сказал Лепски, глядя в пустоту. – Но я не знаю, что купить.

– Сумочку, платье, украшение. В зависимости от того, сколько ты хочешь потратить.

– Проблема не в том, сколько я хочу, а сколько могу! Впрочем, почему бы и нет? Я подарю ей сумочку.

Раздался голос:

– Когда перестанете болтать, займитесь, пожалуйста, мною.

Это был женский голос, мягкий и чувственный.

Инспектора повернулись. У загородки стояла девушка, и какая!

Лепски и Джейкоби сделали стойку, как охотничьи собаки, потом Лепски быстро подошел к загородке.

Кожа у девушки была цвета кофе с молоком. Высокая, стройная, она была одета в белые хлопчатобумажные брюки и красную блузку. Лепски даже засопел от восторга. Он никогда не видел такой божественно сложенной женщины.

– Да, мисс, – сказал Лепски, глядя в ее черные глаза и чувствуя приток крови к тому месту, куда она должна течь у женатого мужчины.

– Я пришла по поводу пиджака, который показывали вчера по телевидению, – заявила она.

Ее голос напомнил Лепски старый фильм, в котором Мэ Вест шептала: «А что потом…»

Он открыл дверь в загородке.

– Входите, входите, – сказал он, чувствуя, что Джейкоби наблюдает за ним. – Присаживайтесь.

Она прошла перед ним. Лепски проводил ее глазами, до глубины души восхищенный покачиванием ее бедер. Она села в кресло напротив стола Лепски, открыла сумочку и достала пачку сигарет.

Лепски порылся в карманах, пытаясь найти спички, но она уже зажгла сигарету от массивной золотой зажигалки.

Он сел, улыбаясь, за свой стол. Инстинктивно он понимал, что для этой девушки даже инспектор первого класса – пешка. Это не помешало ему, однако, уставиться на ее едва прикрытые груди.

– Назовите, пожалуйста, ваше имя, мисс, – сказал он, беря блокнот.

– Долорес Эрнандес. Я живу на Кастл-авеню, 165. Моя мать спуталась с испанцем, который работал на заводе, и в результате появилась я. Я сохранила его фамилию. Это просто для того, чтобы ввести вас в курс дела, мистер инспектор. Продолжать?

Лепски знал Кастл-авеню. Там жили проститутки высшего разряда. Значит, она шлюха! Если бы он не был женат и был лет на пять моложе, он бросился бы по этому адресу, как ужаленный.

– У вас есть для нас информация, мисс Эрнандес? – спросил он.

– Возможно… Вчера вечером мне подсунули кролика. Парнишка оказался неполноценным. Тогда я включила телевизор. Обычно я не смотрю его.

– Так. Значит, вы включили телевизор и увидели пиджак? – сказал Лепски, стараясь отвести взгляд от ее груди.

– Да. – Она улыбнулась ему так, что его лучшие намерения улетучились. – Итак, я была одна, в компании с мартини… – Она замолчала и посмотрела на него большими черными глазами. – Держу пари, мистер инспектор, что вы предпочитаете виски.

Лепски в этот момент думал, как она выглядит без одежды.

– Да. Значит, вы были одна и увидели пиджак?

– Да. Как только я его увидела, я кое-что вспомнила. – Повернув голову, она заметила Джейкоби, пожиравшего ее глазами. – Это тоже инспектор? Какой он маленький.

– Его мать тоже так думала, – пробурчал Лепски. – Однако вернемся к делу, мисс Эрнандес. Вы увидели пиджак и что-то вспомнили. Что именно?

– Называйте меня Долорес, – сказала она.

Лепски мысленно возблагодарил стол, скрывавший его плоть.

– Да. Хорошо, Долорес… О чем вы вспомнили?

– Я вспомнила, что видела этот пиджак. Он довольно шикарный, правда? На такой обратишь внимание.

– И когда же вы его видели?

– Когда? Пятого числа.

Лепски насторожился. Вечером пятого была убита Дженни Бендлер.

– Вы уверены в дате, Долорес? Это очень важно.

– Я уверена, и скажу почему. Это день рождения Джемми. Джемми – это мой пес. Я повела его в ресторан «Голубое небо». Метрдотель ресторана обожает Джемми. А вы любите собак, мистер инспектор?

Лепски едва сдержался, чтобы не выругаться.

– Значит, вы вышли вместе с собакой. Который был час?

– Обеденный. Я без ума от Джемми. Это мой лучший друг. Когда я возвращаюсь усталая домой, он ждет меня. Он меня веселит. Пес действительно очень милый.

Карандаш, который Лепски держал в руке, почему-то сломался.

– Вы прогуливались с собакой. И что же произошло?

Она поморщилась:

– Ну, ко мне пристал один тип. Вы понимаете, ко мне все время пристают.

Лепски понимал это очень хорошо. Если бы он не был женат, он тоже пристал бы к ней.

– И на этом типе был такой пиджак?

Она погасила сигарету и сразу же зажгла новую.