Ты в моём декабре

Выходило, что всё-таки не так.

Джеймс мотнул головой, отгоняя от себя бесполезные мысли. Включил свет во всей квартире, поставил чайник на кухне и тут только вспомнил, что единственный халат в ванной принадлежал Рене — и та, скорее всего, забрала его с собой.

Он отправился в спальню, порылся в вещах и отыскал кое-что, что могло его заменить, а потом заглянул в ванную, решив, что если гостья и успела раздеться, то, наверное, заперла дверь.

И снова Джеймс с тоской подумал, что психолог из него никакой. Подумал очень быстро, потому что когда он увидел узкие бёдра… и маленькие холмики груди, думать Джеймс перестал совсем.

Торопливо бросив свою ношу на стиральную машину, он ретировался в коридор, провёл пятернёй по волосам и подумал, не понимая сам себя: «Недотрах? Или что?»

Ответа Джеймс не знал. В постели Рене исправно подставляла ему нужные места, так что жаловаться было бы грех. Далеко не каждый альфа мог позволить себе таких хорошеньких омег.

И всё же…

Мысли о Рене стремительно улетучивались из его головы, а член тяжелел. Голая Эрика стояла перед глазами как наяву, и рука сама собой потянулась к ручке ванной, чтобы повернуть её.

«Я всё равно скоро буду её трахать!» — пульсировало в голове, но в ходе долгого сражения крепко вбитая в голову вежливость победила, и Джеймс снова отправился готовить чай.

Когда дверь закрылась, Эрика застонала. Она сама не знала почему, но ей казалось, что взгляд Джеймса всё ещё скользил по её телу, исследуя каждый уголок, нежно касаясь его.

Эрика закрыла глаза. Пустила горячую воду и представила, что это гладят её пальцы Джеймса.

Всё это было странно. Но Эрике нравилось получать удовольствие от того, что происходит здесь и сейчас.

«Чтоб тебе пусто было, Рэм!» — подумала она и принялась тщательно растирать себя мочалкой.

Когда Эрика появилась на кухне, обмотанная полотенцем, ей показалось ненадолго, что перед ней всё-таки альфа — и сейчас её съедят. Но уже в следующее мгновение Джеймс отвел взгляд и, глядя куда-то в стену за её плечом, сказал:

— Чай готов. Сахар или что-нибудь ещё?

Эрика молчала. Она не могла определиться до конца, что ей сейчас нужно. Изначальный план предполагал просто переночевать и немножко перетерпеть, но теперь холодность Джеймса определённо её задевала.

В конце концов, они пришли трахаться или… пить чай?

«Будь я омегой, он не посмел бы мне отказать, — подумала Эрика с тоской. — И будь я омегой, уже набросилась бы на него».

Но Эрика так не могла. И хотя одноразовый секс её не пугал, всё же она ожидала, что активность будет проявлять альфа. Вожак.

Она опустилась на стул, скомкано поблагодарила и, налив себе чашечку ароматного чая, принялась неторопливо пить.

ГЛАВА 4

Вид неомеги, медленно потягивавшей чай, гипнотизировал. Джеймс смотрел на её тонкие руки и угловатые ключицы и невольно думал, что вот сейчас, полуобнажённая и беззащитная, она, пожалуй, смотрелась лучше любых омег, которых Джеймс встречал.

Мелькнула мысль о том, что если её переодеть, да убрать этот чёртов синяк, Эрика и в одежде будет очень ничего.

Джеймс даже не заметил, как под предлогом поиска сахарницы переместился ей за спину, намереваясь осторожно обнять — но совладать с собой так и не смог.

Всё шло не так. Тем более, что неомега уже переставала быть простым лекарством от одиночества и начинала ему нравиться. Надо было начать с цветов. Определённо. И потом ресторан. «Чёрт…» — подумал Джеймс, отлично понимая, что он идиот, но ещё не в состоянии определиться — совсем или всё-таки не совсем.

Неомега замерла с чашкой в руках. Глядя на неё сверху вниз, Джеймс заметил, как подрагивают узкие плечи, к которым он готов был прикоснуться секунду назад, и с тоской подумал: «Напугал…»

Он отдёрнул руку и отошёл в сторону, не зная, как перейти к самому главному и стоит ли вообще начинать.

Неомега не спешила помогать. По мере того как убывал чай, взгляд её становился сначала пристальным и изучающим, так что у Джеймса по спине мурашки носились толпой, а затем — к вящему разочарованию хозяина квартиры — всё более расслабленным. Горячий чай гостью откровенно разморил.

Какое-то время Джеймс колебался, пытаясь решить, как ему поступить, а потом, поняв, что Эрика постепенно погружается в дрёму, подхватил её на руки и понёс в спальню.

Эрика обвисла в его объятьях, ухватилась за шею и обидно прошептала:

— Рэм…

Джеймс промолчал, но, видимо, слишком сильно стиснул объятия, потому что Эрика сообщила:

— Ой… — и распахнула свои колючие глаза, в которых Джеймс тут же едва не утонул.

Она подобралась, снова становясь гибкой и в то же время утратив изрядную долю своей очаровательной мягкости. Собралась с силами и, обняв Джеймса за шею, попыталась его поцеловать.

Джеймс послушно приоткрыл губы навстречу, но поцелуй вышел скомканным. Неомега явно своё дело знала, но действовала скорее по обязательству — отчего захотелось швырнуть её на кровать лицом вниз. И уснуть.

Джеймс тут же разозлился на самого себя. «Будь альфой! —решительно сказал он себе. — Ты же видишь, девочка любит погорячей! Все они любят альф!»