– Сегодня ведь мой день рождения? Я совсем забыла.
– Тридцать девять. – Он грустно улыбнулся.
Отчего-то это так потрясло меня, что я застыла, забыв о кафе и о работе.
– Я готов сделать заказ, – наконец сказал он и выразительно глянул на Айлин. Я обернулась. Она улыбалась.
– Ей просто любопытно, – отмахнулась я. – Она считает, что у меня нет родных.
– А есть?
– Конечно нет.
За моими столиками прибавлялся народ.
– Возьми черничные оладьи и сосиски. Это лучшее, что есть. Сейчас принесу кофе.
– Забавно, как будто ты снова дома.
Я сунула блокнот в карман.
– Не заигрывай со мной.
Тай принялся за завтрак, разложив на столе принесенную с собой де-мойнскую газету. Потом просмотрел те, что вынул из нашей газетной стойки; пролистав, аккуратно сложил и поставил на место. Выпил четыре чашки кофе, заказал картофельные оладьи и кусок яблочного пирога. Пробегая по залу, я высматривала на парковке наш пикап, но так и не увидела. Тай расплатился, перекинулся парой фраз с кассиршей и вышел. На чай оставил двадцать процентов – щедро для фермера, но маловато для дальнобойщика. Я достала из кармана передника открытку и фотографию и еще раз рассмотрела их.
Тай вернулся в половине одиннадцатого, в мой обеденный перерыв. Мы пошли в кафе напротив.
День рождения у меня 29 апреля. Сколько мы жили с Таем, он всегда этот день проводил в полях. Я заказала колу, Тай – кофе. Мы сели у окна, выходящего на парковку. Там не было ни одного пикапа.
– На чем ты приехал?
– Вон на том «шевроле».
Он показал на потертый желтый седан, все заднее сидение которого было завалено вещами.
– Почему?
Надо сказать, Тай сильно изменился. За последние два с половиной года перед моими глазами промелькнул целый каталог американских мужчин разных типажей, цветов и конфигураций. Такого разнообразия я не видела за всю свою жизнь. Тай выглядел как человек остепенившийся, с твердыми взглядами и устоявшимися привычками, больше похожими на ритуалы, а это, как меня вдруг осенило, пожалуй, и есть главный признак мужественности и зрелости – твердое убеждение, порожденное опытом и закрепленное привычкой. Тай, обветренный и рыхловатый, не был привлекательным. Я бы никогда не приняла его за дальнобойщика.
– Вещи удобнее держать в машине, а не под открытым небом. Я еду в Техас.
– Зачем?
– Там огромные свинофермы. Хочу устроиться на работу.
Он замолчал и посмотрел на меня. Я знала, какого вопроса он от меня ждет, но выговорить его не могла. Наконец он сам сказал:
– Марв Карсон отказался дать кредит на посевную. Кроме будущего урожая, заложить нечего. Банк решил прикрыть такие кредиты из-за неплатежеспособности семейных ферм.
– Я слышала, что дела плохи.
– Боб Стэнли застрелился в сарае. Марлен нашла его. Это самый ужасный случай.
– Они потеряли ферму?
– Боб знал, что все к тому и шло. Потому и разнес себе полголовы. Марлен теперь работает в Зебулон-Центре, помощником учителя в начальной школе.
Во рту у меня пересохло. Я глотнула колы.
– Ну а ты как?
– Стройка погубила меня. Та зима, после следствия…
– После слушания. Никого не судили.
– Меня судили.
Мы уставились друг на друга, а потом отвели взгляды.
– Стройка продвигалась медленно, а когда закончилась, пришлось еще потратиться, чтобы взять новых свиноматок. Свой надел я продал, но стоимость земли упала, и вырученных средств не хватило даже погасить кредит на покупку свиней. Просрочил сначала один платеж, потом другой. Хорошо, машину обменяли без доплаты.
– Восьмилетний седан на четырехлетний пикап?
– Выбирать не приходилось. Зато теперь я чувствую облегчение. Да и по стране прокатиться любопытно. Я же нигде не был.
Я беззастенчиво осмотрела его придирчивым взглядом, который со временем приобретают все жены.
– Что-то не вижу облегчения.
Он пожал плечами.
– Как дела у Роуз?
– Мы не очень-то с ней ладили.
Тема была щекотливая, я замолчала. Мы смотрели, как в зал входят две женщины и заказывают по тарелке чили. Наконец Тай заговорил:
– Она продает урожай. Сдает землю. После раздела фермы все долги я взял на себя, потому что стройка шла на моей стороне. У нее все хорошо.
– Только работать на земле некому.
– Земли там много.
– Тысяча акров.
– В общей сложности, да, – кивнул Тай. – Мой отец бы пришел в ужас от такой цифры.
– К западу были фермы и побольше еще в его бытность.
– Знаешь, что он говорил про них? «Места много – толку мало».
Мы неловко рассмеялись.
– Думаешь, развалится? – спросила я.
– Да, – неохотно протянул он. – Роуз клянется сохранить ферму. И похоже, не врет. Расхаживает там, как королева. – Он взглянул на меня. – Ты бы ее видела – она стала как твой отец.
Я вспыхнула.
– Я все знаю, Джинни. Она сама мне про отца рассказала. Всем трезвонит.
Было видно, что он ей не поверил. В кафе вошел мужчина в костюме. Он заказал большой бургер, картошку фри и воду.
Помолчав, Тай продолжил:
– Может, и правду говорит. Но больше любить после этого я ее не стал. Нечего сор из избы выносить, – повысил он голос, будто еле себя сдерживал.
Аврора Майер , Алексей Иванович Дьяченко , Алена Викторовна Медведева , Анна Георгиевна Ковальди , Виктория Витальевна Лошкарёва , Екатерина Руслановна Кариди
Современные любовные романы / Проза / Самиздат, сетевая литература / Современная проза / Любовно-фантастические романы / Романы / Эро литература