Тысяча акров

Он улыбнулся, как-то очень тепло, доверительно и нежно, и начал рассказывать, что ремонтник должен заехать к ним и посмотреть морозилку не позднее завтрашнего дня. Возбуждение накрыло волной, меня всю затрясло, я прижалась к Джессу и уткнулась ему в плечо, стараясь сдержать стоны. Он сжал меня так крепко, что чуть не сломал ребра, но иначе меня было не удержать. Он прижимал меня к себе и говорил. Говорил, что Гарольд присмирел и даже приготовил Лорену на обед запеканку из макарон с консервированным тунцом и грибным соусом. И ему, Джессу, нужно поставить ее в духовку в половину пятого. Кстати, сколько сейчас времени? Фермер из Сак-Сити перезвонил сегодня утром, оказалось, у него четыреста семьдесят акров, засаженных бобами и кукурузой, землю он удобряет только перегноем и навозом, зовут его Морган Бун – вроде что-то знакомое, нет? Он сказал, что к нему можно заглянуть в любое время. Джесс опять отодвинулся и целую вечность смотрел на меня. Я разглядывала его морщинки, хищный нос, серьезные глаза. Все в его лице казалось мне настолько родным и знакомым, будто я, не отрываясь, смотрела на него всю свою жизнь. Сделав несколько глубоких вдохов, я положила голову ему на плечо. Небо было пронзительно голубым, в листьях рожкового дерева отражалось солнце. Я хотела сказать: «А что теперь?» – но отогнала это опасное искушение и спросила:

– Сколько же времени?

– Пятнадцать минут четвертого.

– Я ушла из дома в час.

– А кажется, будто вечность прошла.

– Правда? – не удержалась я (в то, что у симпатичного парня с Западного побережья подобные встречи с женщинами были редкостью, верилось с трудом) и добавила, старательно изображая шутливый тон: – Ты же делал это раньше?

– Да, я спал с женщинами, но такого у меня еще никогда не было.

– А я не спала с мужчинами. Я спала только с Таем.

– Знаю, Джинни. Понимаю, о чем ты.

– Может, да. А может, и нет.

Мне вспомнилась вчерашняя ночь, когда я представляла себя свиноматкой, – лучшая ночь с Таем за все прожитые вместе годы. Я задумалась, стоит ли рассказать Джессу. Он такой востребованный, такой опытный – наверняка знает, что все это значило и как все это понимать.

Я села и подняла с пола свои трусы. Мир вокруг странным образом изменился: перестал быть собой и превратился в огромную панорамную фотографию. С Джессом было спокойнее, я снова легла к нему на плечо.

– Я доверяю тебе, – проговорил он. – Безоговорочно доверяю с первой нашей встречи на вечеринке в честь моего возвращения. Это и держит меня здесь.

– Да? Неужели?

Он рассмеялся, но тему продолжать не стал. В голову лезли мысли о том, скоро ли вернутся Тай, Гарольд, отец и Пит. Роуз с девочками тоже уехали по делам в Мейсон-Сити. Я чувствовала, как постепенно, но неизбежно отдаляюсь от Джесса. Связь ослабевала, и происходило это само собой, помимо моей воли, но в то же время обнадеживало: значит, страсть можно утолить. В носу защипало, я села и вытерлась полой рубашки. Джесс тоже поднялся. Мы улыбнулись друг другу – словно отступили еще на шаг назад. Наклоняясь за рубашкой, Джесс провел рукой по моей голени.

– У тебя красивые щиколотки – глаз не отвести.

Помолчали.

– Можно задать вопрос? – наконец спросил он.

– Конечно.

– Ты такая добрая и хорошая. Почему у вас с Таем нет детей?

– У меня было пять выкидышей.

– О боже!

– Тай знает только о трех. Он сказал, что больше не выдержит, поэтому я держу все в тайне.

Джесс нахмурился, взгляд стал колючим – я снова почувствовала укол страха и поскорее начала оправдываться:

– Конечно, не стоило его обманывать…

– Черт, Джинни! Это все вода!

– Что?

– Вы проверяли воду из скважины на нитраты?

– Нет.

– Неужели доктор не предупредил, что нельзя пить такую воду?

– Нет.

Он резко поднялся и стал натягивать джинсы, потом сел и, ни слова не говоря, надел носки. На нем лица не было.

– Джесс… – попыталась успокоить его я.

Он взорвался:

– Еще десять лет назад было доказано, что вода, загрязненная нитратами, вызывает выкидыши и приводит к смерти младенцев. Неужели вы не знаете, что удобрения попадают в подземные воды? Поверить не могу!

– Дело не в этом. Нет. Роуз же тоже пила воду…

– На всех действует по-разному. И вода в разных скважинах разная. Тут все зависит еще от близости дренажных колодцев.

– Ну не знаю.

– Ты все еще пытаешься?

Мы посмотрели друг на друга – вопрос в нашей ситуации был более чем двусмысленным – и рассмеялись.

– Сегодня – нет. Я вставила мембрану.

– Точно! – воскликнул он и достал из кармана какую-то синюю пластмассовую штуку.

– Что это?

– Презерватив. Принес, а надеть забыл.

Я взяла и покрутила в руках – значит, он готовился, заботился – вернула Джессу. Он выпрыгнул из пикапа и подал мне руку. Мы поцеловались нежно и вдумчиво – так, как, наверное, делают люди, которые уже не боятся целовать друг друга. А потом я обогнула кусты шиповника и зашагала домой, не оглядываясь. Меня наполняло ощущение спокойствия и сытости, казалось, что повторять сегодняшнюю встречу больше незачем.

За ужином Тай рассказывал о том, как они съездили в Зебулон-Центр, кого там видели и как себя вел отец. Покончив с новостями, он вдруг спросил: