Тысяча городов (Смутное время — 3)

«С Божьей помощью», - сказал Рошнани, когда он вернулся в фургон, опьяненный триумфом и финиковым вином, - «ты не будешь чувствовать себя обязанным возглавлять еще один подобный рейд в ближайшее время.» Абивард не стал с ней спорить.

Абивард надеялся, что Маниакес достаточно разозлится из-за того, что тот укусил его, как комнатную собачку, и бросится прямо вперед, не беспокоясь о последствиях. Пару лет назад Маниакес, скорее всего, поступил бы именно так; у него была манера прыгать, не успев оглянуться. И если он направлялся прямо в Машиз, как думал Шарбараз - как Шарбараз и опасался, - армия Абиварда лежала прямо у него на пути. Это было нелегко организовать, поскольку требовало маневрирования пехоты против кавалерии.

Но, к ужасу Абиварда, Маниакес не пытался пробиваться прямо в Машиз. Вместо этого он двинулся на север, к морю Миласа, в самое сердце страны Тысячи городов.

«Мы должны следовать за ним», - сказал Абивард, когда разведчик принес неприятную весть о том, что Автократор свернул лагерь. «Если он обойдет нас, наша армия с таким же успехом может провалиться в Пустоту, несмотря на всю помощь, которую это окажет королевству».

Как только он отправил свою армию в путь, он сделал еще одно неприятное открытие. До этого времени его войска препятствовали передвижениям Маниакеса, разрушая каналы. Теперь, внезапно, сапог оказался на другой ноге. Наводнения, разлившиеся по полям и садам междуречья, означали, что ему приходилось медленно продвигаться в погоне за видессианцами.

Пока его люди боролись с водой и грязью, огромный столб дыма поднялся в небо перед ним. «Это не лагерь», Мрачно сказал Абивард. «Это тоже не обычный дым от сити. Это погребальный костер города, который был разграблен и сожжен».

Так оно и оказалось на самом деле. Как раз в тот момент, когда началось разграбление, Маниакес собрал пару слуг Бога и отправил их обратно к Абиварду с сообщением. «Он сказал это нам своими собственными устами и на нашем языке, чтобы мы не могли неправильно понять», - сказал один из мужчин. «Мы должны были сказать вам, что это расплата за то, что Видессос пострадал от рук Макурана. Мы также должны были сказать вам, что это была только первая монета из стопки».

«Были ли вы?» Сказал Абивард.

Слуги Бога дружно кивнули. Учитель Абиварда, кивая, познакомил его с логикой, риторикой и другими странными видессианскими понятиями. Годы жизни внутри Империи и общения с ее народом научили его большему. Не так обстояло дело со слугами Бога, которые не знали, что делать с риторическим вопросом.

Вздохнув, Абивард сказал: «Если Маниакес намерен вести эту войну именно так, это будет действительно очень некрасиво».

«Он сказал, что ты скажешь именно это, господин», - сказал один из слуг Бога, почесываясь сквозь свою грязную желтую мантию. «Он просил передать тебе, если ты это сделаешь, что для Видессоса это уже было отвратительно и что нам, Макуранцам, нужно напомнить, что войны не всегда ведутся на чужой земле».

Абивард снова вздохнул. «Он сказал тебе что-нибудь еще?»

«Он сделал это, господь», - ответил другой святой человек. «Он сказал, что покинет Тысячу городов, если армии Царя Царей, да продлятся его дни и увеличится его царство, покинут Видессос и Васпуракан».

«Неужели?» Спросил Абивард и больше ничего не сказал. Он понятия не имел, имел ли Маниакес в виду серьезное предложение или просто уловку, чтобы разозлить его. Он был раздражен. У него не было намерения посылать Шарбаразу предложение Автократора. Царь Царей и без того был достаточно разгорячен. Слуги Бога ждали, что он скажет. Он понял, что ему придется ответить. «Если мы сможем уничтожить Маниакеса здесь, он не сможет ничего предложить».

Однако уничтожение Маниакеса начинало казаться Абиварду таким же трудным делом, каким остановка макуранцев раньше представлялась видессианскому императору.

Город Хуррембар на его холме все еще дымился. Видессианские осадные машины пробили брешь в его глинобитной стене, позволив солдатам Маниакеса разграбить ее. В один прекрасный день выжившие отстроятся заново. Когда они это сделают, под ногами будет лежать столько новых обломков, что холм Хуррембар поднимется еще выше над поймой.

Обозревая разрушения того, что когда-то было процветающим городом, Абивард сказал: «У нас должно быть больше кавалерии, иначе Маниакес не оставит нетронутым ни один город между Тутубом и Тибом.»

«Ты не говоришь ничего, кроме правды, повелитель», Туран ответил: «Но откуда у нас возьмутся всадники? В здешних гарнизонах сплошь пехота. Достаточно легко собрать их воедино, но как только они у вас появятся, что вы будете с ними делать? К тому времени, как вы перенесете их сюда, видессиане уже побывали там.»

«Я бы даже взял сейчас полк Тикаса», - сказал Абивард, что было красноречивой мерой его отчаяния.

«Можем ли мы вырвать этих людей из Васпуракана?» Спросил Туран. «Как ты и сказал, они бы пригодились сейчас, кто бы их ни вел».