Тысяча городов (Смутное время — 3)

Ничего подобного не произошло, и он тихо вздохнул с облегчением там, где его полуобученные солдаты не могли этого видеть. «Мы займем наши позиции вдоль канала», - сказал он войскам гарнизона, указывая на широкий ров, который тянулся на восток от реки. «Если видессийцы хотят продвинуться еще дальше на север, им придется пройти через нас". Солдаты приветствовали их. Они еще ничего не исправили; они не знали, на что это похоже. Но они проделали значительный пеший путь, а затем перенесли путешествие на плоту. Эти испытания, по крайней мере, начали превращать их в единое целое, которое могло оказаться восприимчивым к его воле… при условии, что он не просил слишком многого.

Он знал, что полевая армия, которой он командовал в видессианских западных землях, разбила бы его силы, как разбитый горшок. Но полевая армия также потратила много времени на разгром видессианских сил. Чего он все еще не знал, так это того, насколько хорошую армию Маниакесу удалось собрать по кусочкам из обломков, часто за годы почти непрерывных поражений.

В течение двух дней его солдаты брались за оружие, когда это было необходимо, и проводили большую часть оставшегося времени, пытаясь поймать на копье карпа в канале и отмахиваясь от туч москитов, мошек, мошкары и мух, которые жужжали, парили и носились над ним. Некоторые из них вскоре стали походить на сырое мясо. Некоторые из них слегли с лихорадкой, но не слишком многие: большинство были уроженцами суши и привыкли к воде. Абивард надеялся, что заболеет больше видессиан, а тем, кто заболеет, станет хуже. У видессиан были лучшие, более искусные целители, чем у его собственного народа, но он не думал, что они смогут остановить эпидемию; болезни могли быть более смертоносными, чем враг для армии.

Видессианские разведчики, обнаружившие его армию, не проявляли никаких признаков болезни. Они ехали вдоль южного берега канала, высматривая место для переправы. Абивард пожалел, что не назвал им очевидный вариант, а затем попытался устроить засаду силам Маниакеса, когда они им воспользуются. Вместо этого он сделал все возможное, чтобы вся длина канала казалась непроходимой.

«Ты не можешь думать обо всем постоянно», - утешала его Рошнани, когда он жаловался на это.

«Но я должен», - ответил он. «Я чувствую, как тяжесть всего королевства давит мне на плечи.» Он сделал паузу, чтобы покачать головой и прихлопнуть комара. «Теперь я начинаю понимать, почему Маниакес и даже Генезиос не стали вести переговоры со мной, пока я был на видессианской земле: они, должно быть, чувствовали, что они были единственным, кто стоял между мной и гибелью.» Его смех прозвучал горько. «Маниакесу удалось надеть этот ботинок на мою ногу».

В голосе Рошнани тоже звучала горечь, но по другой причине. Понизив голос так, чтобы мог слышать только Абивард, она сказала: «Интересно, что сейчас чувствует Шарбараз, Царь Царей. Меньше, чем у тебя, или я ошибаюсь в своих предположениях.»

«Я делаю это не ради Шарбараза», - сказал Абивард. «Я делаю это ради Макурана.» Но то, что помогло Макурану, помогло и Царю Царей.

Абивард годами не видел видессианского знамени, золотой вспышки солнца на синем фоне, развевающегося где-либо в западных землях Империи. Увидеть это знамя сейчас среди Тысячи городов было шоком. Он вгляделся через канал в видессианское войско, которое подошло, чтобы бросить вызов его войску. Первое, что его поразило, было то, насколько оно было маленьким. Если это была та большая часть видессианской армии, которую восстановил Маниакес, то он действовал на пределе своих возможностей. Одно поражение, может быть, два, и у него ничего не осталось бы.

Он, должно быть, тоже это знал, но не подал виду, что это его беспокоит. Его солдаты разъезжали взад и вперед вдоль канала, как разведчики днем ранее, в поисках места, чтобы форсировать переправу и вступить в бой со своими макуранскими врагами. Их было немного, но они действительно выглядели как хорошие войска. Как и полевые силы Абиварда, они умели мгновенно реагировать на команды и не тратить время впустую. Абивард рассудил, что они сделали бы то же самое в битве.

Пару раз видессийцы делали вид, что хотят пересечь канал, но люди Абиварда выпускали в них тучи стрел, и они отступали. Солдаты гарнизона ходили во весь рост и гордо выпячивали грудь. Абивард был рад этому, но не думал, что стрельба из лука была тем, что остановило видессиан. Он рассудил, что Маниакес пытается заставить его перебрасывать войска туда-сюда, чтобы либо обнажить, либо создать слабость вдоль его линии. Отказываясь отступать, он сидел крепко, сосредоточив своих людей у бродов, о которых ему рассказали крестьяне. Если Маниакес хотел продвинуться дальше, ему пришлось бы сделать это на условиях Абиварда.