Тысяча и одна ночь. Книга 9

И потом он написал письмо, ей в ответ, и отдал его Хубуб, и та взяла его и отнесла Зейн-аль-Мавасиф. И, придя к ней, Хубуб начала ей описывать достоинства Масрура и рассказывать ей об его качествах и великодушии и стала ему помощницей в сближении с Зейн-альМавасиф. И Зейн-аль-Мавасиф сказала ей: "О Хубуб, он мешкает с приходом к нам". - "Поистине, он скоро придёт", - ответила Хубуб. И не закончила она ещё своих слов, как вдруг Масрур пришёл и постучался в ворота. И Хубуб открыла ему и взяла его и привела к своей госпоже Зейн-аль-Мавасиф, и та пожелала ему мира и приветствовала его и посадила с собой рядом.

А затем она сказала своей невольнице Хубуб: "Подай ему одежду из лучших, какие бывают". И Хубуб пошла и принесла одежду, шитую золотом, и Зейн-аль-Мавасиф взяла её и облачила в неё Масрура. И сама она тоже облачилась в платье из роскошнейших одежд и надела на голову сетку из свежего жемчуга, а поверх сетки она повязала парчовую повязку, обшитую жемчугом, драгоценными камнями и яхонтами. И она выпустила из-под повязки два локона, и к каждому локону привязала красный яхонт с меткой яркого золота, и распустила волосы, подобные тёмной ночи, и окурилась алоэ и надушилась мускусом и амброй. И её невольница Хубуб сказала ей: "Да сохранит тебя Аллах от сглаза!" И Зейн-аль-Мавасиф стала ходить, горделиво покачиваясь при каждом шаге, и невольница произнесла такие стихи из дивных своих стихотворений:

"И смутилась ивы ветвь гибкая от шагов её,И напала взором на любящих, посмотрев, она.Луна явилась во мраке ночи волос её,Точно солнце, вдруг осиявшее тень кудрей её.

О, как счастлив тот, с кем почует рядом краса её,Кто умрёт, клянясь её жизнью, за неё умрёт!"

И Зейн-аль-Мавасиф поблагодарила её, а потом она подошла к Масруру, подобная незакрытой луне. И, увидав её, Масрур поднялся на ноги и воскликнул: "Если моё предположение говорит правду, она не человек, а одна из невест рая". И потом Зейн-аль-Мавасиф велела подать стол, и он появился, и вдруг оказалось, что на краю стола написаны такие стихи:

Сверни с твоей ложкою ты к табору мисокИ всякими насладись жаркими и дичью.На них перепёлки будут - я их всегда люблю -

И нежные курочки с цыплятами вместе.Аллахом нам дан кебаб, румянцем гордящийся,И зелень макаем мы в разбавленный уксус.Прекрасен молочный рис, куда погружаютсяЗапястья до самого предела браслетов.О, горесть души моей о двух рыбных кушаньях

На свежих лепёшечках из плотного теста!

И потом они стали есть и пить, наслаждаться и веселиться. И убрали скатерть кушаний, и подали скатерть вина, и заходили между ними кубки и чаши, и приятно стало им дыханье, и наполнил чашу Масрур и воскликнул: "О та, чей я раб, и кто моя госпожа!" И затем он стал напевать, произнося такие стихи:

"Глазам я дивлюсь моим - наполнить сумеют лиСебя красотою той, что блещет красой своей?И ей в её времени не встретишь подобных ты,По тонкости её свойств и качеств приятности.

Завидует ивы ветвь всегда её гибкостиВ одежде, когда идёт она, соразмерная.Лик светлый её луну смущает во тьме ночной,И яркий её пробор, как месяц, сияет нам.Когда по земле пройдёт, летит аромат её,Как ветер, что средь долин и гор овевает нас"

А когда Масрур окончил свои стихи, Зейн-аль-Мавасиф воскликнула: "О Масрур, всякому, кто крепко держится своей веры и поел нашего хлеба и соли, мы обязаны воздать должное! Брось же думать об этих делах, и я верну тебе все твои владения и все, что мы у тебя взяли". - "О госпожа, - ответил Масрур, - ты свободна от ответа за то, о чем ты говоришь, хотя ты была вероломна в клятве, которая между нами. А я пойду и сделаюсь мусульманином". И невольница Зейн-аль-Мавасиф, Хубуб, сказала ей: "О госпожа моя, ты молода годами и много знаешь, и я ходатайствую перед тобой именем великого Аллаха. Если ты не послушаешь моего ходатайства и не залечишь моего сердца, я не просплю этой ночи у тебя в доме". - "О Хубуб, - ответила девушка, - будет лишь то, чего ты хочешь. Пойди убери нам заново другую комнату".