Тысяча и одна ночь. В 12 томах

— Чего ты боишься?

И персидский правитель ответил…

В этот момент своего повествования Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

ДЕВЯТЬСОТ СЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТАЯ НОЧЬ,

она сказала:

И персидский правитель ответил:

— Я боюсь, что моментом, когда я буду пить, воспользуются, чтобы убить меня.

Но Умар сказал ему:

— Да сохранит нас Аллах от таких подозрений! Ты в безопасности, пока эта вода не освежит губы твои и не утолит жажду твою.

При этих словах халифа хитрый перс бросил кувшин на землю и разбил его. И Умар, связанный своим словом, великодушно перестал его беспокоить. А Хармозан, тронутый этим величием души, принял веру и был облагорожен исламом, Умар же назначил ему пенсию в две тысячи драхм.

Во время взятия Иерусалима, — священного города Исы, сына Мириам, — в сторону храма которого до прибытия нашего величайшего пророка господина Мухаммеда (да пребудет над ним мир и молитва!) верующие первоначально обращались за молитвой, патриарх Софроний[82], вождь народа, согласился капитулировать, но при условии, что сам халиф придет и овладеет святым городом. Узнав об этом обещании, Умар отправился в путь. И человек, который был халифом Аллаха на земле и который склонял головы властителей перед знаменем ислама, покинул Медину без стражи, приказав ей не следовать за ним. И поклажи у него было всего два мешка, в одном был ячмень для верблюда, а в другом — финики. А перед ним было деревянное блюдо, а за ним — бутылка с водой. Идя день и ночь, он останавливался только для того, чтобы помолиться или совершить правосудие среди племени, встреченного им на своем пути, таким образом он и прибыл в Иерусалим, где подписал капитуляцию. И ворота города были открыты. И Умар, подойдя к христианской церкви, увидел, что близок час молитвы, и он спросил у патриарха Софрония, где он может выполнить этот

долг правоверных. И христианин предложил ему саму церковь. Но Умар воскликнул:

— Я не пойду в эту церковь молиться, и это ради вас, христиане, потому что, если бы халиф молился в каком-то месте, мусульмане немедленно захватили бы его, а это расстроило бы вас до невозможности.

И, повернувшись к святой Каабе и прочитав молитву, он сказал патриарху:

— А теперь покажи мне место для возведения мечети, где отныне мусульмане смогут собираться для молитвы, не мешая твоим людям совершать их поклонения.

И Софроний привел его к тому месту, где был храм Сулеймана ибн Дауда, к тому самому месту, где заснул Якуб[83], сын Ибрахима[84]. И это место, служившее вместилищем городского мусора, было отмечено камнем. И поскольку камень Якуба был покрыт разными нечистотами, Умар, подавая пример рабочим, наполнил подол своего платья навозом и пошел отнести его подальше от этого места. И так он расчистил место для мечети[85], которая до сих пор носит его имя и которая является самой красивой мечетью на земле.

Умар — да осыплет его Аллах избранными дарами Своими! — имел обыкновение держать в руке палку, и, одетый в платье с прорехами и зашитое в разных местах, он гулял по базарам и улицам Мекки и Медины, строго следя за торговцами и даже наказывая их своей палкой, если они обманывали покупателей или переоценивали свои товары.

И однажды, проходя мимо лавок с молоком и простоквашей, он увидел старуху, у которой было несколько мисок с молоком на продажу. Он подошел к ней, посмотрел некоторое время, как она это делает, и сказал ей:

— О женщина, остерегайся обманывать мусульман с этого момента, ибо я только что видел, как ты это делаешь, больше не обманывай их, добавляя воду в молоко.

И старуха ответила:

— Слушаю и повинуюсь, о эмир правоверных!

И Умар ушел. Но на следующий день он направился к молочным лавкам и, подойдя к старой доярке, сказал ей:

— О несчастная, разве я не предупреждал тебя, чтобы ты не добавляла воду в молоко?

И старуха ответила:

— О эмир правоверных, уверяю тебя, я больше этого не делала.

Но едва она произнесла эти слова, когда изнутри лавки послышался негодующий голос молодой девушки:

— Как, мама?! Ты осмелилась солгать эмиру правоверных, тем самым добавив к обману ложь, а ко лжи — непочтительность к халифу! Да простит тебя Аллах!

И Умар, услышав эти слова, замер в удивлении. Однако он не упрекнул старуху. Но, обратившись к своим двум сыновьям, Абдаллаху и Асиму, которые сопровождали его в поездке, он сказал им:

— Кто из вас двоих хочет жениться на этой добродетельной девушке? Есть все основания надеяться, что Аллах благовонным дыханием милости Своей даст этому ребенку добродетельное и подобное ей потомство.

И Асим, младший сын Умара, ответил:

— О отец мой, я женюсь на ней!

И был заключен брак дочери доярки с сыном эмира правоверных. И это был счастливый брак, потому что у них родилась дочь, которая позже вышла замуж за Абд аль-Азиза ибн Марвана[86]. И именно от этого последнего брака родился Умар ибн Абд аль-Азиз[87], взошедший восьмым на трон Омейядов, и он стал одним из великих халифов ислама. Хвала Тому, Кто возносит, кого хочет!