Тысяча и одна ночь. В 12 томах

И вот настал день, когда она сказала мне: «О дочь моя, я должна съездить к своим родственникам. Но у меня есть дочь, и я боюсь, что, пока она меня ждет, с ней может произойти несчастье. Поэтому я прошу тебя позволить мне привести ее к тебе и оставить ее с тобою до моего возвращения».

И я сразу дала ей свое согласие, и она ушла.

А на следующий день ко мне домой пришла ее дочь. И она оказалась молодой девушкой, красивой, высокой и ухоженной. И я очень к ней привязалась. И я уложила ее спать в той же комнате, где спала сама.

И однажды после полудня, когда я прилегла вздремнуть, я внезапно почувствовала, что на меня напали во время сна — какой-то человек навалился на меня всем своим весом, и он не давал мне двинуться, схватив за руки. И он обесчестил меня, а когда я наконец смогла освободиться от его объятий, то, потрясенная, я схватила нож и воткнула его в живот своему неизвестному противнику. И тут я обнаружила, что была обманута, и молодая девушка, моя спутница, на самом деле была юношей, который лишь рядился в женские одежды.

И когда я убила его, я приказала убрать тело и бросить его туда, где оно и было найдено. И Аллах позволил мне стать матерью от незаконных действий этого человека. И когда я родила ребенка, я также оставила его на дороге, куда было брошено тело отца его, ибо я не хотела обременять себя перед Аллахом воспитанием этого ребенка, который родился у меня против моего согласия. И такова, о эмир правоверных, истинная история этих двух созданий. И я сказала тебе правду, и Аллах мне в том свидетель.

И Умар воскликнул:

— Конечно, ты сказала мне правду, да изольет на тебя Аллах милость Свою!

И он был восхищен добродетелью и храбростью этой молодой женщины, и он пожелал ей стойкости в добрых делах и послал свои молитвы о ней на небеса. А потом он ушел и, уходя, сказал отцу ее:

— Да наполнит Аллах дом твой благословениями Своими! Твоя дочь добродетельна, да будет она благословенна! И я буду молиться за нее.

И достопочтенный шейх ответил:

— Да приведет тебя Аллах к счастью, о эмир правоверных, и дарует Он тебе милости Свои, которых желает душа твоя!

А потом состоятельный молодой человек, немного отдохнув, продолжил так:

— Теперь я расскажу вам, чтобы сменить тему, историю певицы Голубая Салама.

ИСТОРИЯ ПЕВИЦЫ ГОЛУБАЯ САЛАМА

Прекрасный поэт, музыкант и певец Мухаммед аль-Куфи рассказывал следующее:

— Среди молодых девушек и рабынь, которым я давал уроки музыки и пения, у меня никогда не было более красивой, живой и привлекательной ученицы, более духовной и более одаренной, чем Голубая Салама^[89]. Эту темноволосою девушку назвали Голубой, потому что над ее губой был заметен очаровательный оттенок голубоватых усиков, похожих на небольшую полоску, которую оставляет на бумаге перо ученого писца или легкая рука каллиграфа. И когда я давал ей уроки, она была еще очень молодой, только что сформировавшейся девушкой, с маленькой, еще растущей грудью, которая приподнимала и отодвигала ее легкую одежду. И лицезрение ее было чистым восторгом, и вид ее мог расстроить разум, ослепить глаза и украсть разум. И когда она была в компании женщин, даже если это были самые известные красавицы Куфы, каждый смотрел только на нее; и ей было достаточно появиться, чтобы люди начали восклицать: «Ах! Смотрите, Голубая Салама!» И все, кто ее знал, страстно, безумно и безнадежно любили ее, в их числе был и я. И хотя она была моей ученицей, я был для нее лишь скромным подданным, послушным слугой, преданным рабом. И если бы она попросила меня достать лекарственную уснею^[90], то я пошел бы искать ее на край света.

В этот момент своего повествования Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

ДЕВЯТЬСОТ ВОСЕМЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ НОЧЬ,

она сказала:

И если бы она попросила меня достать лекарственную уснею, то я пошел бы искать ее на край света.

И именно в память о ней я сочинил эту песню, музыку и слова, когда ее хозяин Ибн-Гамин отправился в паломничество, взяв с собой ее и других рабов своих.

О Ибн-Гамин! Ты губишь меня, несчастного влюбленного!Ты предлагаешь мне выпить две ужасные горечи:колоквинт[91] и понтийский абсент[92].О погонщик верблюдов из Йемена, о зловещий!

Ты сломил меня!И жизнь теперь течет совсем иначе,она словно растоптана диким буйволом.Но душевная боль и судьба моя все равно несравнимыс судьбой другого поклонника Голубой певицы,Язида ибн Ауфа, менялы.

И однажды хозяин Саламы пришел к ней и сказал:

— О Голубая, скажи, из всех тех людей, кто любил тебя безрезультатно, был ли кто-либо, кто добился от тебя тайного свидания или поцелуя? Скажи, не скрывая от меня правды.