Тысяча и одна ночь. В 12 томах

— Слушай хорошенько то, что я скажу. Большая птица бросится сейчас на тебя, поднимет тебя и отнесет в свое гнездо на вершине этой крутой горы. Берегись пошевелиться, когда почувствуешь себя приподнятым на воздух, потому что птица может выпустить тебя из лап своих и при падении ты расшибешься о землю; но когда она отнесет тебя на гору, разрежь шкуру ножом, который я дал тебе, и выходи из мешка. Птица испугается и выпустит тебя. Тогда ты начнешь собирать драгоценные камни, которыми усеяна вершина этой горы, и будешь бросать их мне. Закончив это, ты сойдешь и последуешь за мной.

И вот едва старый еврей закончил говорить, как я почувствовал, что поднимаюсь в воздух; по прошествии нескольких мгновений меня снова опустили на землю. Тогда я прорезал своим ножом мешок и высунул голову. Этот вид испугал чудовищную птицу, и она улетела как стрела. Тогда я стал собирать рубины, изумруды и драгоценные камни, которые покрывали землю, и бросать их старому еврею. Но когда я захотел слезть, я заметил, что нет тропинки, по которой могла бы ступать нога, и я увидал, что старый еврей, собрав свои камни, сел на осла и быстро удалился, скоро исчезнув из вида.

Тогда в беспредельном отчаянии я стал роптать на судьбу свою и решил искать, в какую сторону мне лучше направиться. Я кончил тем, что пошел прямо, положившись на судьбу, и я блуждал таким образом в продолжение двух месяцев, пока не очутился в конце цепи гор, у входа в великолепную долину, где ручьи, деревья и цветы прославляли Создателя среди щебетания птиц. Там я увидел огромный дворец, который поднимался высоко к небесам; и я направился к нему. Когда я подошел к двери, то заметил сидевшего на лавке старца, лицо которого было окружено сиянием. Он держал в руке рубиновый скипетр, а на голове у него была бриллиантовая корона. Я поклонился ему, и он с благосклонностью ответил мне на поклон, потом он сказал:

— Садись рядом со мною, сын мой!

И когда я сел, он спросил меня:

— Откуда пришел ты в эту землю, на которую не ступала нога ни одного потомка Адама? И куда думаешь ты направить путь свой?

Вместо ответа я разразился рыданиями и едва не задохнулся от слез.

Тогда старик сказал мне:

— Перестань так плакать, дитя мое, не то ты сокрушишь сердце мое. Мужайся и укрепи сперва тело свое едой и питьем.

И он повел меня в большую залу, куда принес мне есть и пить.

И когда он увидал, что я в лучшем расположении духа, он попросил меня рассказать ему мою историю, и я удовлетворил его просьбу и, в свою очередь, попросил его сказать мне, кто он и кому принадлежит этот дворец. И он ответил:

— Знай, сын мой, что этот дворец в былые времена был построен нашим повелителем Сулейманом, и я от него поставлен здесь начальником птиц. Ежегодно все земные птицы прилетают сюда для оказания мне почестей. Если ты желаешь возвратиться в свою землю, я поручу тебя им в первый же раз, как они явятся сюда для получения приказания, и они перенесут тебя в твою землю. Но чтобы приятно провести время до их появления, ты можешь ходить всюду в этом дворце, и ты можешь входить во все залы, за исключением одной; зала эта открывается золотым ключом, и он находится среди всех этих ключей, которые я тебе даю.

И старик — начальник птиц — передал мне ключи и предоставил мне действовать на свободе.

Сперва я обошел залы, выходившие на большой дворцовый двор, потом я проник и в другие комнаты, которые все были разделены на части, чтобы служить клетками для птиц, и таким образом я дошел до двери, которая отпиралась золотым ключом…

В этот момент своего повествования Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

Но когда наступила

ТРИСТА ШЕСТЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ НОЧЬ,

она сказала:

Когда я обошел залы, выходившие на большой двор, я проник и в другие комнаты, которые все были разделены на части, чтобы служить клетками для птиц, и таким образом я дошел до двери, которая отпиралась золотым ключом, и я стоял долго и смотрел на нее, не смея даже притронуться к ней рукою вследствие запрещения старика; но я уже не мог противиться любопытству, наполнявшему мою душу; я вложил золотой ключ в замок и проник, весь охваченный страхом, в запретное место.