Тысяча лет Русского Афона. Духовный подвиг русского монашества

13 января 1919 г. покинули Руссик и вообще Афон последние французские солдаты, занимавшиеся обеспечением лесозаготовок. Насельники провожали их с колокольным звоном и подарками, а французы в свою очередь салютовали из пушки. Около двух лет пробыли они на Афоне, постоянно оказывая братии помощь и поддержку в сложной ситуации. Так, например, по их указанию болгарские военнопленные два раза резали монастырскую капусту, когда в обители многие были больны гриппом. От продажи французам леса в 1917–1918 гг. Руссик выручил более 300 тысяч драхм, на которые во многом и существовал в это время. На французских пароходах осуществлялось регулярное сообщение монастыря с его Салоникским подворьем и Каламарийским метохом, которое в дальнейшем сильно осложнилось. При отъезде французы оставили братии безвозмездно 80 мешков ячменя и отрубей[309].

В целом, из-за серьезных материальных трудностей 1919 г. оказался тяжелым для русских святогорцев. Только в Свято-Пантелеимоновском монастыре в течение этого года умер 41 насельник[310]

. В письме А. А. Павловскому от 16 марта 1919 г. настоятель монастыря архимандрит Мисаил писал, что братией обители уже сделаны и прожиты большие займы, по которым приходится платить высокие проценты, но обитель все же кормит 250 бедных пустынников (сиромах), а также приютила много престарелых и убогих иноков, в частности 19 русских монахов, изгнанных одним греческим монастырем из благоустроенной ими келлии[311].

Гонения на Русскую Православную Церковь не позволяли ее священноначалию уделять должное внимание зарубежным обителям, однако уже на Всероссийском Поместном Соборе 1917–1918 гг. прозвучала тревога за судьбу русских святогорцев. Вопрос их будущего вновь стал актуальным после начала мирной конференции в Париже, в ходе которой была образована Комиссия по афонским делам.

^{Архимандрит Макарий (Реутов)}

4 марта 1919 г. афонский корреспондент российского консульства в Салониках А. А. Павловский написал игумену Мисаилу: «Считая, что нынешний Европейский конгресс, г. Шебунин занимается на нем в Комиссии по афонским делам, специально образовавшаяся в Одессе Комиссия по афоно-палестинским делам, от которой поедет митрополит Платон, и недавно прибывшая в Солунь специальная от объединенной России комиссия могут принести русской колонии на Афоне большую пользу, прилагаю Вам на Ваше благоусмотрение свою мысль касательно Симоно-Кананитского Вашего монастыря и Петроградского подворья»[312]

.

А. А. Павловский составил проект доклада Свято-Пантелеимоновского монастыря в Комиссию по афонским делам на Парижской конференции, в котором говорилось: «Вследствие того, что в настоящее время неизвестна дальнейшая судьба нашего русского иночества на Афоне, в случае если будут, как предложено греческим правительством, секвестрированы наши метохи, в данный момент служащие нам единственным средством для жизни, равно как и для помощи многочисленным русским пустынникам — монахам и для приема постоянно посещающих обитель нашу иноков и светских лиц, то нам снова придется искать себе нового места, в особенности же если установится ныне проводимый режим монастырского, с помощью Протата, в котором из 20-ти монастырей 17 греческих на 3 русско-славянских, самоуправление»[313].

В докладе указывалось, что на 1 января 1919 г. численность братии обители составляла 646 человек (без подворий и метохов), причем всего на иждивении монастыря, вместе с трудниками и пустынниками, тогда находилось свыше 1000 человек, между тем по количеству земли на Афоне он занимал среди святогорских монастырей последнее место, отделение же Руссика на Кавказе (Ново-Афонский монастырь) имело 1376 десятин земли. Поэтому монастырь просил комиссию решить вопрос «о старом первоначальном единении с нашей отраслью на Кавказе Симоно-Кананитской обителью и нашим подворьем в Петрограде, как в духовном, так и в экономическо-материальном отношении». К докладу был приложен акт об устройстве Ново-Афонского монастыря от 8 декабря 1879 г. с современными добавлениями, в котором в отредактированном варианте воспроизводилась прежняя формула: «В случае смутных обстоятельств на Востоке и невозможности дальнейшего пребывания на Афоне братство Пантелеимоновского монастыря получает убежище в новой обители… и в таком случае настоятель (игумен) Пантелеймонова монастыря вступает с разрешения Св. Синода (с уведомлением о сем во Всероссийскую Патриархию) в управление этой обителью»[314].