Тысячелетие вокруг Черного моря

Обращение ромеев за военной помощью к западным феодалам не прошло бесследно, хотя обещания императора об уступках западному духовенству так и остались обещаниями. Теперь папа Григорий VII призывал западных королей и сеньоров к священной войне с исламом. Он же благославлял Роберта Гвискара на завоевание Греции и подчинение ромеев латинскому кресту. Урбан II стал восприемником Григория VII. В ноябре 1095 года на соборе в Клермоне прозвучал его призыв к вооруженному крестовому походу на Восток в целях освобождения святого града Иерусалима и Гроба Господня из-под власти «племени турок», ведь еще в 1071 году Иерусалим был захвачен сельджуками. Призыв папы разлетелся по всей Европе. Особенно сильный отклик он нашел среди городской бедноты и крестьян, попавших под гнет феодалов. Летом 1096 г. отряды крестоносной бедноты подошли к Константинополю. Все окрестности столицы были ограблены, несмотря на то, что базилевс предоставил крестоносцам провиант. Ромеи пытались удержать толпы простонародья от рискованных военных мероприятий до подхода профессиональных рыцарских дружин с Запада. Но большинству из них не терпелось скорее достичь Святой земли. А стены и башни Константинополя охраняли войска, не пускавшие в город крестоносносцев. Промедление грозило осложнениями, и базилевс Алексей поторопился переправить крестоносцев через Босфор. Все это плохо организованное и слабо вооруженное войско расположилось лагерем в предоставленной ромеями крепости Геленополь. Оно рвалось в бой, и даже Петр Пустынник не смог убедить народ отказаться от неподготовленного выступления. 21 октября 1096 года крестоносное воинство, выступившее в поход на Никею, попало в окружение. В ходе жестокого побоища 25 тысяч крестоносцев было перебито, несколько тысяч попало в плен, и было продано в рабство. Лишь 3 тысячи христиан смогли уйти от преследования и укрыться в Геленополе. Дочь базилевса Алексея Анна писала, что когда собрали тела погибших, «они образовали не холмик и не холм, а подобие высокой горы»

^{132}

.

Крестоносцы на берегу Босфора

Вскоре византийскому базилевсу и дипломатам пришлось иметь дело со светскими феодалами и профессиональным западноевропейским воинством. Зимой с 1096 на 1097 год к столице империи подошло многотысячное войско лотарингских и франко-германских рыцарей. Уже по дороге к столице рыцари ограбили Нижнюю Фракию. Предводительствовал этим войском герцог Нижней Лотарингии Годфруа IV. Это был широкоплечий мужчина средних лет, с голубыми глазами, светло-русой бородой и гривой волос. Император Алексей I послал к предводителю крестоносцев требование дать вассальную присягу императору ромеев. Он мотивировал это тем, что крестоносцы шли завоевывать у сельджуков земли, ранее принадлежавшие империи. Годфруа отказался. Тогда базилевс применил силу. В начале апреля по его приказу наемная печенежская конница окружила лагерь рыцарей. Посыпались стрелы. В ответ на это рыцари атаковали печенегов. Завязалось сражение в конном строю. Рыцари смогли прорваться к стенам города и пошли на приступ. Сражение развернулось на оборонительных укреплениях столицы. Но базилевс повел себя решительно и бросил в бой свою гвардию. Получив отпор, рыцари с потерями откатились в лагерь и вскоре приняли условия, выдвинутые Алексеем I. Базилевс одарил рыцарей деньгами и быстро избавился от них, переправив через пролив на азиатский берег.

Уже в апреле к Константинополю подошло новое соединенное войско итало-нормандских, франко-нормандских и фландрских рыцарей. Ими руководили князь Боэмунд Тарентский, герцог Нормандский и граф Фландрский. Боэмунд Тарентский был старшим сыном Роберта Гвискара и в свое время вместе с отцом воевал в северной Греции против ромеев. Его-то и опасался более других базилевс Алексей. По описанию Анны Комниной, это был человек высокого роста, стройный, всегда румяный, несмотря на немолодые годы. Среди других вождей крестоносного движения он выделялся короткой прической и бритым лицом. В его чертах было что-то жестокое, а улыбка всегда была мрачной. Возможно, это был самый коварный из всех вождей крестоносного войска. Однако князь Боэмунд доставил императору меньше всего хлопот. Он быстро согласился дать вассальную присягу базилевсу, ибо для хитрого нормандца это была чистая формальность. В результате князь и его окружение были приняты при дворе. Многие рыцари смогли осмотреть Константинополь, богатства и величие которого вызвали у них шок. Об этом рыцари, вернувшиеся в Европу уже в начале XII века, с удивлением рассказывали своим соотечественникам. В конце апреля и это войско крестоносцев было мирно переправлено на азиатский берег.