Тысячеликий герой

Кухулин отошел от нее и оказался меж двух колес повозки. Женщина спела ему вызывающую и оскорбительную песню. Он снова приготовился прыгнуть, но тут в одно мгновение лошадь, женщина, повозка и корова исчезли, а на ветке дерева оказалась черная птица.

«Ты опасная колдунья!» — сказал Кухулин черной птице; ибо теперь он понял, что она была богиней сражений, Бадб, или Морриган. «Если бы я только знал, что это была ты, то мы бы так не расстались». «То, что ты сделал, — ответила птица, — принесет тебе неудачу». «Ты не можешь причинить мне вреда», — ответил Кухулин. «Конечно же, могу, — сказала женщина. — Я всегда сторожила и буду сторожить твое смертное ложе».

Затем колдунья сказала ему, что она ведет корову с волшебного холма Круахан, для того чтобы спарить ее с быком, принадлежащим этому мужчине, по имени Куальнге; когда же теленку исполнится год, Кухулин умрет. Она сама выступит против него, когда он будет сражаться у брода с человеком, «таким же сильным, таким же непобедимым, таким же ловким, таким же страшным, таким же неутомимым, таким же благородным, таким же отважным, таким же великим», как он сам. «Я превращусь в угря, — сказала она, — и затяну петлю вокруг твоих ног в воде». Кухулин ответил ей угрозой на угрозу, и она исчезла под землей. Но на следующий год, в предсказанном поединке у брода он победил ее и остался жить, чтобы умереть в другой день[465]

.

Отголоски символизма спасения в потустороннем мире неожиданно и почти игриво звучат в последнем эпизоде народной сказки народа пуэбло о мальчике-кувшине.

«В глубине родника жило множество женщин и девушек. Они подбежали к мальчику и стали обнимать его, радуясь, что их ребенок вернулся к ним. Так мальчик нашел своего отца, а также своих теток. Мальчик оставался там одну ночь и на следующий день отправился домой и рассказал матери, что нашел своего отца. После этого его мать заболела и умерла. Тогда мальчик сказал себе: «Нет смысла мне оставаться с этими людьми». Поэтому, оставив их, он отправился к роднику. Там была и его мать. Таким образом они с матерью отправились жить к его отцу. Отцом его был Авайо’пи’ки (красная водяная змея). Он сказал, что не мог жить с ними наверху в Сикиат’ки. Поэтому он сделал так, что мать мальчика заболела и умерла и «пришла сюда, чтобы жить со мной. Теперь мы будем жить вместе», — сказал он сыну. Вот как получилось, что мальчик и его мать стали жить в роднике»[466].

Этот рассказ, как и рассказ о женщине-улитке, точно повторяет каноны мифического повествования. Вся прелесть этих двух рассказов в очевидной невинности действующих сил.

Крайней противоположностью им является рассказ о смерти Будды — не лишенный юмора, как и все великие мифы, но в высшей степени серьезный.