У черного дуба с красной листвой

Почему-то я был уверен, что моя затея обернется успехом. Распрощавшись с рекрутами, я взмыл в небо и направился к себе домой.

* * *

На веранде сидел Ник Красавчег курил сигару и ждал меня. Вид у него был хмурый, потрепанный. Окружающая действительность ему сильно не нравилась, но он вынужден был с ней мириться.

– Добрый день, преподобный. Надеюсь хоть у тебя он добрый. Где пропадаешь?

– По делам летал. А ты давно задницу морозишь?

– Так уже с полчаса, – признался Ник.

– Видно что-то срочное стряслось, если ты решил меня дождаться. А чего не в машине? Там теплее.

– Чтобы голова была ясная, а мысли бодрые.

– Подбрось и выбрось, рассказывай, что у тебя, – попросил я, поднимаясь на крыльцо.

– Еще одна мумия. Сорок минут назад обнаружили. Вот я и решил за тобой заехать, а ты где-то в облаках витаешь, – недовольно пробурчал Ник, поднимаясь из плетеного кресла. – Поехали, прокатимся. Посмотрим.

* * *

Новая жертва жила на улице Вязов в нескольких кварталах от первой мумии. Большой уютный дом в окружении раскидистых вязов. Во время апокалипсиса местного разлива, случившегося три недели назад, когда улицу захватили зыбучие пески, дом выстоял. Не смотря на то, что кварталу изрядно досталось, много строений на дно ушло. До сих пор восстановить не могут. Хотя денег на восстановление уже натрясли.

На подъездной дорожки возле садовой фигуры снеговика маячили трое кентавров. Они курили, громко обсуждали последние новости, изредка косились испуганно на закрытый дом, но внутрь не шли. Их задача зевак отпугивать, но зевак в округе не наблюдалось.

Я выбрался из машины и направился к дому. Ник шикнул на кентавров и последовал за мной.

Тело сидело в кресле-качалке возле телевизора с раскрытой книгой на коленях. По ящику показывали новости с Большой земли, сытый диктор с большим пузом рассказывал о политической обстановке в Боливии и растущих ценах на кокосовый жмых. Пульт управления лежал на подлокотнике кресла рядом с сухой веткой, которая когда-то была рукой человека. Я взял пульт и выключил телевизор. Где Большая Земля, а где мы. То что волнует их, для нас пустой звук. Зато то что тревожит нас, может обернуться для них большими проблемами.

Дверь хлопнула и вошел Джек Браун, один из лучших кентавров. По-крайней мере, по мнению Ника Красавчега. А у меня нет оснований не доверять шерифу. Джек выглядел встревоженно, если не сказать хуже. На нем лица не было, словно тут Стив Простыня постарался. Есть у нас один альтер на районе, любит над собратьями подшутить, за что часто бывает бит, иногда ногами по нежным местам.

– Подбрось и выбрось, что стряслось? – спросил я, усаживаясь на свободный табурет возле стены.

Захотелось курить, ну просто сил нет. И трубка вроде в кармане, да только покойник смущал днельзя. Он же высох, словно тысячилетняя мумия, а что если вспыхнет от случайной искры. Один миг и нет пострадавшего. А нет тела, как известно, нет и дела.

– Преподобный, это мистика какая-то. Мы с ребятами облазили все вокруг, каждый сантиметр этого дома проверили, да только никаких следов. Такое чувство, что Слюнтяя убило привидение.

– Какого Слюнтяя? – не понял я.

– Так вот этого, – кивнул на мумию Джек Браун. – Это же Гоша Слюнтяй. Известный затворник.

– А почему Слюнтяй? – спросил я.

С таким прозвищем на районе не сильно зашикуешь. Обязательно найдется альтер, который станет докучать подколами, да подначками. Не удивительно, что этот Гоша затворником слыл.

– Фамилия у него такая. Он у нас недавно. Всего полгода. Особо нигде не засветился, – ответил Ник.

Красавчег хмурился. Настроение у него портилось на глазах.

– А почему, Джек, ты считаешь, что Слюнтяя убили? – спросил я.

– Где это видано, чтобы человек в хворост за несколько часов превратился? – удивился Джек Браун.

– Почему это ты считаешь, что за несколько часов? Может он тут уже неделю сохнет? – недоумевал я.

– Да какой там неделю. Его утром молочник видел. Он ему кефир привез, да контрабандное виски от Бедуина подкинул. Слюнтяй лично посылки принял, да денег отслюнявил. Мы молочника уже нашли, да в участок отправили. Сейчас его там допрашивают. Заодно на Бедуина компромат нароем. Ваня совсем зарвался. Строгает бабло, а налоги жадит.

– А кто вам про молочника рассказал? Неужели сам болезный пришел с повинной?

Не нравилось мне все это. Ой, как не нравилось. Уже вторую мумию за неделю молочник находит, и ни одной зацепки. Кто-то шалит, да следов не оставляет. И это очень тревожит. Не доглядим, не словим вовремя, третий усохший появится, а там слухи поползут, народ встревожится. Может, очень неприятно получится.

– Молочника соседи видели. Как он подъезжал, да в дом заходил.

– Глазастые какие, подбрось да выбрось, – не смог я сдержаться. – Вот всегда так. Когда не надо, все видят, а когда из аптеки доктора Бро вынесли выручку за неделю, да пару коробок с тяжелыми лекарствами, то никто ничего не видел. А больше эти соседи ничего такого не углядели? Может личности подозрителные какие вертелись вокруг дома?

– Ничего такого, преподобный. Все как обычно. Тихо как в склепе. Слюнтяй не любил шума и гостей.