У черного дуба с красной листвой

– Крейн, скажи, это что получается, Машина эта славкина просто кусок железа? – спросил Красавчег, расположившись со стаканом виски в любимом кресле на крыльце моего дома.

– Именно. Мы взяли ложный след. Хотя если быть точным, след был верный, только выводы мы сделали неправильные. Машина не может исполнять желания, или проклятия. Машина она просто машина. Уж это то мы должны были понять.

Я раскурил трубку, сделал маленький глоток виски и затянулся.

– А мы с тобой поверили в эту чертову машину. Слава смог нас убедить в том, что это машина во всем виновата. Он сам верил в ее могущество. Вот и мы поверили. А все это время именно Слава воплощал в жизнь всю площадную брань, все проклятия, сказанные в сердцах. Делал ли он это специально. Вряд ли. Уверен, что он даже не подозревал о существовании у себя такого таланта. Он был убежден, что он гениальный ученый, что его цель создать машину желаний. Он так был убежден в том, что это его призвание, что не заметил, как сам стал этой машиной. Вот только желания, которые он исполнял были, мягко говоря, с душком. Как это произошло, почему, я не знаю. Знаю только одно, держать Славу в глушилке не справедливо. Он не виноват, что он такой.

– Но и по-другому мы не можем. Он не совсем здоров. Мы создадим ему все условия для работы. Пусть занимается своими исследованиями. Мы будем его лечить, и когда он будет здоров, мы сможем его выпустить в город. А пока он опасен для общества, – заключил Ник Красавчег, подняв к верху указательный палец.

На его кончике плясало пламя.

– Каждый человек, альтер должен быть ответственен за свои таланты. Вот что главное, – заявил Красавчег. – И мы должны запомнить. Своими словами мы создаем мир. Поэтому надо следить за своим языком. А то однажды мы можем проснуться, и мир вокруг нам не понравится. И это страшно.

– Подбрось и выбрось, – согласился я, вдруг вспомнил, что за неосторожные слова может последовать расплата.

Но мне за них ничего не было.

История седьмая

У черного дуба с красной листвой

Я возвращался из магазина, когда обнаружил на пороге своего дома незнакомого мужчину средних лет в коричневом теплом пальто и шапке ушанке с болтающимися ушами. На улице конечно было прохладно, но в таком костюме можно свариться заживо. Только незнакомец не потел, а выглядел возбужденно. Он лихорадочно расхаживал из стороны в сторону и бросал взгляд то на занавешенные окна моего кабинета, то на наручные часы.

Заслышав приближающийся автомобиль, незнакомец в пальто резко обернулся, и его лицо растянулось в улыбке. Он дождался, пока я выберусь из машины и бросился ко мне, схватил за руку, стал лихорадочно трясти и приговаривать.

– Преподобный Крейн, преподобный Крейн…

– Уважаемый, я конечно рад вашей радости, только руку мне отрывать не надо. Уверен, что в будущем она мне еще очень пригодится, – озадачил я его.

Незнакомец оторвался от моей руки, отпрыгнул на несколько шагов и произнес:

– Я Ларм Изжога. Так меня все зовут. И у меня к вам срочное дело.

– Очень рад знакомству. Только подождите, я разгружу покупки. И тогда смогу вам уделить пару минут.

Я открыл багажник и стал доставать пакеты, когда опять подвергся нападению господина Изжоги.

– Позвольте, я помогу вам, преподобный.

Изжога выхватил у меня несколько пакетов, неудачно, оторвал на одном ручку, из пакета посыпались продукты. Яблоки разбежались в разные стороны, несколько забежало под машину, пачка сыра, два батона и бутылка минералки приземлились в лужу.

– Подбрось и выбрось, – не смог я сдержаться.

Еще раз эта Изжога дернется мне помогать, и я вообще без продуктов останусь. Надо побыстрее с ним разобраться, страшно подумать, что он может сотворить у меня дома. Но все же придется пустить. Не разговаривать же о делах на пороге.

С грехом пополам мы внесли покупки в дом. Оставив их в прихожей, я пригласил Ларма Изжогу пройти в кабинет, где он тот час удобно расположился в кресле, без спросу вытащил из коробки, стоящей на столе, сигару и раскурил ее. Выглядел при этом очень довольным.

– Что у вас стряслось? Рассказывайте, – потребовал я.

– Так я и рассказываю. У меня случилась небольшая неприятность. Понимаете, я живу в районе Соляной улицы. Чудесное место, надо сказать. Рядом парк Авиаторов, с другой стороны речка, безымянная. Она так и называется Безымянная река.

Ларм Изжога развалился в кресле, заложил ногу на ногу, и я понял, что это надолго. Я достал из ящика стола стакан и бутылку минералки, налил себе до краев и с удовольствием отпил. После этого взял из коробки сигару, откусил кончик гильотиной и закурил.

– Каждое утро, я прогуливаюсь в парке Авиаторов где-то с полчаса, потом выхожу на набережную и возвращаюсь по набережной домой. Всегда в одно и тоже время. Всегда гуляю ровно час, минута в минуту. Но сегодня у меня приключилась неприятность, я не смог совершить свою прогулку.

– И что же с вами приключилось? – спросил я, чувствуя, что если не ускорить его рассказ, то Изжога закончит только к ночи.