У черного дуба с красной листвой

– Понимаете, самолет исчез. Просто взял и исчез. И я ничего не смог с этим поделать. Вчера он был, а сегодня не было. Нет самолета. Кто мог украсть целый самолет, я ума не приложу. Я так разнервничался, что не смог продолжить прогулку. Только об этом и думал. И в результате решил идти к вам. А к кому еще? Только Преподобный может решить эту проблему. Кто-то посреди дня украл самолет. Вчера он был, сегодня не было…

– Подбрось да выбрось, какой такой самолет? – перебил я его словоизлияния.

Судя по всему, Ларм Изжога мог причитать до самого вечера.

– Так в парке пруд есть, посреди него островок, а там на гранитном камне самолет стоял. Памятник значит, сегодня уже нет его. Ни самолета, ни памятника. Что странно? Ну, самолет я еще понимаю, кто-то мог украсть, но кому потребовалась эта каменюка?

– Самолет, говоришь. Любопытно, – задумчиво произнес я.

Спровадить Ларма Изжогу оказалось непростым делом, но у меня получилось. Убив на это больше часа, я избавился от словоохотливого альтера. Теперь я понимал, почему он получил такое прозвище. Сразу же я позвонил Нику Красавчегу и назначил ему встречу в парке Авиаторов. Надо взглянуть на аномалию своими глазами.

* * *

Ник Красавчег ждал меня возле парка Авиаторов. Он сидел на капоте служебной машины, курил сигарету и любовался осеним парком, раскрашенным в красно-оранжевые цвета. Пепел падал ему на брюки, но он этого даже не замечал. Осенний парк полностью захватил его внимание.

Я остановился возле него, вылез из машины и окликнул шерифа. Ник обернулся, и лицо его тут же исказила гримаса, сделав неотразимым.

– Преподобный, ты меня на пикник позвал? Я вот приехал, смотрю, любуюсь, аж слюнки потекли, так шашлычка захотелось с костерка ароматного. Да чтобы под пиво темное. Растравил душу. Ведь если подумать, то мы за это лето ни разу не выбирались, так чтобы посидеть без нервотрепки. Совсем погрязли в делах. Не правильно это. Не по-нашему.

– Подбрось и выбрось, а что делать, если жизнь такая. Тут на минутку отвлечешься, и мир сразу грозит съехать с катушек, – ответил я.

– Так зачем звал? Явно, не о погоде поговорить.

– Пошли, прогуляемся, – предложил я.

Красавчег посмотрел на меня странно, точно я предложил ему что-то непотребное, но все же принял мое предложение.

В парке было мало народу. Изредка встречались мамаши с колясками, да любители пробежаться перед сном по свежему воздуху. Мы шли по аллеям, углубляясь в парк, и разговаривали обо всем на свете. Как странно, когда можно разговаривать не о каком-то конкретном деле, а о политике, литературе, кино, светской жизни на Большой земле и на Большом Истоке, обо всем на свете. Просто так разговаривать. Мне так этого не хватало. Мы жили слишком быстро, в последнее время нам не хватало времени, чтобы просто поговорить.

Впереди показался большой пруд с островком по центрук. Увидев его, я вспомнил, что раньше и правда на острове стоял на постаменте самолет. Памятник авиаторам, но теперь там было пусто. Ни самолета, ни постамента.

– И, правда, нет ничего, – сказал я разочарованно.

– Это ты о чем? – спросил Ник.

Он явно ничего не понимал, крутил головой из стороны в сторону, пытаясь понять, что я такое потерял.

– Самолет все-таки исчез.

– Какой такой самолет? – спросил Ник.

С каждой минутой он понимал все меньше и меньше, и его это начинало злить.

– Да вон там на острове самолет был, теперь его нет.

* * *

– Кому мог потребоваться памятник? – спрашивал сам себя Ник Красавчег и не видел ответа.

Вот уже несколько дней эта мысль не давала ему покоя. За это время в городе произошло несколько крупных исчезновений. Преступник обошел почти весь город и везде отметился. Где по мелочи, а где и крупно. То тут, то там чего-то не хватало. Где деревья пропали, ну на фига ему деревья понадобились. Причем не просто пропали, нет следов валки и корчевки пней, пропали так, словно никогда и не существовали. А где и машины исчезали вместе с частными зданиями, а мы даже не знали, как выглядит этот негодяй. Единственная зацепка, первая пропажа – самолет. Узнаем кому он мог понадобиться, найдем преступника.

Красавчег расхаживал из стороны в сторону по моей веранде и дымил сигарой, стряхивая пепел на пол. Я ему дал пепельницу, но он все равно стряхивал пепел на пол, не замечая ни пепла, ни пепельницы, ни моего недовольства.

– Ничего не понимаю, кому мог потребоваться этот хлам.

– Подбрось да выбрось, если бы я знал, стал бы я сидеть здесь, – отвечал я ему, потягивая из бокала ледяное виски.