У Джульетты нет проблем

Удивительно. Они приятельствовали, но не дружили. Вообще дружил ли с кем-нибудь Тянь? Из своего класса? Параллельного?

А глаза-вишни смотрели настороженно и в то же время с некоторой надеждой. Так смотрят на того, чье мнение важно, на старшего, на более опытного. Но Максим понятия не имел, старше он Толика или младше, в одной параллели же учатся, такая разница в любом случае за весомую не считается.

– Посоветоваться надо.

Ох, блин! Вот и отлились кошке мышкины слезки, как любит говорить Машка, когда братишка приседает к ней на уши.

– Хорошо. Давай. Пока ребята не пришли. – Он уселся за свою установку, как бы невольно забаррикадировавшись, небрежно застучал щеточками по тарелкам.

– А они сегодня и не придут, – прищурил круглые глаза Тянь. – Для остальных сегодня в подвале ремонтные работы.

– Да ты… – У Максима невольно вырвалось крепкое словцо. – Жук, однако! Ешки-матрешки!

Парень пожал плечами, как бы соглашаясь со сказанным:

– Когда надо, могу.

– И о чем хотел посоветоваться? – Максим заменил одну щеточку палочкой и начал отстукивать ногой по бочке.

– Сначала настройся, – непонятно заговорил Толик, послушав ритмический рисунок некоторое время. – Только потом присоединяй… Сбиваешься.

После недолгих раздумий Максим понял, что это не иносказательная реплика буддийского монаха, а просто замечания по поводу игры на тарелках.

– Ладно. – Убрал инструменты и глянул на Толика. – Тогда и ты не тяни кота за хвост.

– Не буду, – мотнул тот головой. – На прошлой неделе произошло кое-что, и теперь я не могу находиться в группе.

– Интересно… – Мысли завертелись. Смелков не выдержал и что-то наговорил? И когда? До беседы с Максимом? – Так за чем дело стало? Никто здесь никого не держит.

– Ты не понимаешь.

– Нет, если честно.

– Группа держит!

– Блин, какой ты тугой, Тянь, – хлопнул парень по ногам. – Определись!

– Пытаюсь. – Толик кивнул и пошел к выходу, понурившись.

– И это все? – возмутился Максим, выпрыгнул из-за установки и тряхнул парня.

Тот как-то сразу одеревенел, а потом обмяк и сполз по стене, опустив голову Только руки в замок сцепил. И желваки туда-сюда заходили.

– Ты хочешь со мной поговорить? Сам треплешь всякую ерунду! – заорал с высоты своего роста Максим. – Знаешь, я не люблю шарады разгадывать. И в душах чужих ковыряться – это не ко мне, это к Марине Сергеевне.

– Мне нравится Карина. Очень, – еле слышно пробормотал Толик.

Значит, точно Димка расстарался? Присев рядом, окинул парня беглым взглядом, вроде синяков не видно.

– И чего? Мало ли кто кому нравится. Она ведь сама за себя решает.

– Решает.

Вот как с этим челом разговаривать, если он мало загадками говорит, так еще и со всем соглашается?

– А ты сам за себя. Группа – это одно. Чувство – другое. Играешь ты нормально. – Максим сглотнул. – Ладно, классно играешь! Карина… Ну, что Карина? Она же хорошо к тебе относится. Может, ты ей нравишься! Как там в пабликах пишут: смеется рядом, губы облизывает, смотрит. Понаблюдай, может, так оно и есть.

Чуть не добавил, что Смелкову как раз это все и показалось, но вовремя остановился. Понимал, что сказанное – бред.

Тянь впился в Максима взглядом. Но теперь в его глазах плескалась какая-то непонятная ирония. Смех через боль.

– Мне не надо, чтобы я ей нравился.

– Прикольно. – У парня головка бо-бо? – Почему?

– У меня вся родня полтора метра с кепкой. Я не вырасту больше! А Карина – красивая! Высокая! Умная! Она… Самая лучшая! – фанатично выпалил Толик с напором, которого от него и ожидать-то было сложно.

Так вот где собака зарыта! Блин! У Тяня комплексов метра на три выше его самого! Если еще и Димыч поспособствовал, то не мудрено.

– А Смелков с тобой не говорил? – осторожно поинтересовался Максим.

– Нет. А должен был? – настороженно ответил парень. – Он со мной вообще особо не общается.

– Да я так…

Максим уже не знал, что и думать. Мышкины слезки оказались едкими, как соляная кислота. Тем более намекнула же Карина, что кто-то ей очень нравится, а кто именно, так и не выдала. Прикольно будет, если это кто-то из группы и у девушки с ним срастется. Придется Димке и Толику периодически наблюдать романтические сцены и молча страдать. Арцеутова, ешки-матрешки!

Глава 19