«У Геркулесовых столбов...». Моя кругосветная жизнь

В каждый мой приезд Париж поворачивался ко мне какой-то новой стороной, однако всегда оставался не имперским городом, символом громких военных побед и кровавых революций, каким стремились представить его архитекторы, а прежде всего городом поэтов и художников, вечным городом влюбленных.

Гранями крыш блещет ПарижВ шуме чужого народца.Давний роман канул в туман,Только любовь остается.Где он, мой дом? Светят ли в немЗвезды на дне колодца?Гаснет огонь, стынет ладонь,Только любовь остается.В дальней стране, в мире, в войне,

Жили мы все, как придется.Горе и зло прочь унесло,Только любовь остается.Горный ли пик, рю ли Лепик,Вновь ничего не вернется.Все в никуда сносит вода,Только любовь остается.Память храня, вспомни меня,С временем бросив бороться.Горечь обид в ночь улетит,Только любовь остается.

Кончился круг, время из рукСтруйкою тонкою льется.Кто мне из вас скажет сейчас,Что же потом остается?Чайки крыло бьет о стекло,Новое солнце смеется.В речке светло вспыхнет весло,Значит, любовь остается.

Один из главных символов Парижа – старинный Люксембургский сад, оазис посреди шумного, не смолкающего ни днем ни ночью города. Этот сад существует как бы сам по себе. Там старинный дворец, многочисленные кафе, стоят скамейки, на которых сидят люди разного возраста. Особенно хорош этот сад в два времени года – весной и багряной парижской осенью. В апреле и мае, в период студенческих сессий, Люксембургский сад буквально наполнен праздными студентами.

Студенты лежат на траве в Люксембургском саду,

Из памяти вызвав Мане голубые полотна.Подобную сцену навряд ли в России найду,Что так же была бы безоблачна и беззаботна.Под надписью, что запрещает лежать на траве,Стоит полицейский, скучая на солнце весеннем.Вокруг на лужайках ленивое длится веселье,Влюбленные дремлют, прильнув голова к голове.Вся Франция спит в этот час в Люксембургском саду —Младенцы в колясках, в узорных шезлонгах старушки.Не здесь ли гремели теперь устаревшие пушки,Неся коммунарам последнюю в жизни беду?

Их здесь расстреляли, у этой вот низкой стены,Где юная пара целуется самозабвенно,Являя собою скульптурную группу Родена,Что спит, убаюкана миром дневной тишины.И я через сад по песчаной дорожке иду,На них озираясь завистливо и воровато.Студенты лежат на траве в Люксембургском саду,Сбежавшие с лекций, как мы убегали когда-то.Шумящий Париж обтекает сей мир лежебок,Где спят амазонки, короткую сдвинув тунику,И дремлет над садом на солнечном облаке Бог,Как праздный студент, что дождаться не может каникул.