У истоков Христианства (От Зарождения до Юстиниана)

Перечень товаров, которые Рим до разрушения пожаром в изобилии вывозил с Востока,- золото, серебро, драгоценные камни, слоновую кость, пурпур и шелка, железо и мрамор, масло, вино, зерно и первосортную муку - дает образное представление о характере господствующих торговых сношений между столицей и Малой Азией. Но {85} важнейшее место в них занимала купля-продажа "тел и душ человеческих", то есть рабов, и Апокалипсис указывает на это (Откров., 18 : 13).

ПЕРВЫЕ ЦЕРКВИ В МАЛОЙ АЗИИ

Последняя по порядку книга Нового завета, но, вероятно, самая древняя,это Апокалипсис. Его напрасно рассматривали почти исключительно как документ синкретизма иудаизма и астрологии, не связанного с какой-либо определенной социальной и политической ситуацией. Апокалипсис был написан в конце I в. в городских центрах Малой Азии, которые переживали особенно тяжкий гнет чужеземного господства.

Его страницы дышат яростной ненавистью к римлянам, к их союзникам, к развращенным и беспощадным правящим классам. Столица империи уподоблена в нем историческому врагу еврейского народа - "Вавилонии", которая много веков назад уничтожила независимость и поставила под угрозу его религиозную целостность. Кесари тоже чудовищные воплощения сатанинской "бестии". Воспоминание о великом пожаре, который опустошил в 64 г. н. э. значительную часть самых элегантных и аристократических кварталов Рима, жило в экзальтированном сознании как проявление божественного гнева, как знак неминуемого конца света и начала в совсем близком будущем тысячелетней эры справедливости, равенства и главенства "святых", то есть избранных, отождествленных с сыновьями Израиля. По словам автора Апокалипсиса, убитые праведники возмущенно требуют отмщения. "И возопили они громким го

Сожжение Рима

(Откровение Иоанна Богослова, 18:8-14)

"За то в один день придут на нее 1 казни, смерть, и плач, и голод, и будет сожжена огнем, потому что силен господь бог, судящий ее. И восплачут и возрыдают о ней цари земные, блудодействовавшие и роскошествовавшие с нею, когда увидят дым от пожара ее, стоя издали от страха мучений ее и говоря: {86} горе, горе тебе, великий город Вавилон, город крепкий! ибо в один час пришел суд твой. И купцы земные восплачут и возрыдают о ней, потому что товаров их никто уже не покупает. Товаров золотых и серебряных, и камней драгоценных и жемчуга, и виссона и порфиры, и шелка и багряницы, и всякого благовонного дерева, и всяких изделий из слоновой кости, и всяких изделий из дорогих дерев, из меди и железа и мрамора, корицы и фимиама, и мира и ладана, и вина и елея, и муки и пшеницы, и скота и овец, и коней и колесниц, и тел и душ человеческих. И плодов, угодных для души твоей, не стало у тебя, и все тучное и блистательное удалилось от тебя; ты уже не найдешь его".

А. Донини приводит текст католического Апокалипсиса, отличающийся по форме от текста православного Откровения Иоанна Богослова Он несколько напоминает ритмическую прозу и выглядит примерно так:

И купцы земные восплачут и возрыдают о ней,

потому что товаров не купят их больше:

грузов золота и серебра, драгоценных камней,

жемчугов и порфиры, и шелка, и багряницы,

...и т. д.

Именно эту особенность перевода объясняет Донини: Метрика этого песнопения основана на принципе параллелизма семитской поэзии: чередовании скорее понятий, чем слов. В прозе времен Павла эта тенденция вытесняется ритмом скорее ударного, а не музыкального типа, свойственным народному греческому языку того времени.

лосом, говоря: доколе, владыка святый и истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу?" (Откров., 6 : 10).

Атмосфера, которой насыщено это писание, еще та же, что и в иудаистской апокалиптической литературе. Идеальный град - это "небесный Иерусалим", к которому обращены взгляды тех, кто живет вдали от родных мест, мучимый порой тоской по родине. Спасение - пока еще преимущественно национальное дело. "Святые", которые предстанут перед троном бога,- это 144 тысячи израильтян, по 12 тысяч на каждое из двенадцати племен ("колен"), неевреи допущены только после них, при условии, {87} что они обратятся в новую веру. Но общины были устремлены к возвращению "сына человеческого", мессии, мистического агнца, который дал себя закласть ради спасения мира и стал жертвой, искупляющей все мерзости сильных мира. Эти общины уже были по своей сущности христианскими.

Мститель Иисус, к которому они обращаются, не имеет в Апокалипсисе никаких человеческих черт:

"Глава его и волосы белы, как белая волна, как снег; и очи его - как пламень огненный; и ноги его подобны халколивану, как раскаленные в печи, и голос его - как шум вод многих. Он держал в деснице своей семь звезд, и из уст его выходил острый с обеих сторон меч; и лице его - как солнце, сияющее в силе своей" (Откров., 1 : 14-16).