У каждого свой путь в Харад

«Это кольцо – знак принадлежности к монаршей семье. Его невозможно украсть, тот, кто захочет завладеть им силой, поперек воли истинного хозяина, попросту перестает его видеть. Вот оно лежит перед тобой, поблескивая влажными гранями камней, словно кричит о своей баснословной стоимости, и ты желаешь обладать им, несмотря ни на что, тянется рука – но хватает воздух. Кольцо тает, как мираж.

Старая эльфийская магия.

Магия тех давних времен, когда монахов в Озерном крае в помине не было. И вот теперь оно у одного из них, и свойств своих не потеряло, так же служит хозяину. Невозможно и подделать его. Как подделать кольцо с заклятием, завязанным на имени, которое накладывается при рождении владельца? Много еще чего болтают про волшебные свойства подобных колец. Но точно никто ничего не знает. Кроме самих князей, разумеется. У благородных свои тайны. – Мужчина невесело усмехнулся. – И как оказалось, они касаются не только драгоценностей».

Наконец его спутники, не сговариваясь, расползлись в противоположные стороны, завернулись кто в одеяло, кто в плащ и уснули. Он видел, что спит даже вездесущий Шелест.

Безопасность, которую мог обеспечить Саммар, казалась им безусловной. Или это был просто эгоизм уставших молодых людей, и они просто выбрали сон, небольшую передышку для себя, наплевав на его собственную возможность отдохнуть?

Харадец поудобнее устраивал себе место для ночного бдения. Одеяло под спину, плащ на плечи, ноги поближе к теплу.

Ко всем многочисленным, приобретенным на полях сражений болячкам не так давно прибавилась ноющая, донельзя раздражающая боль в пояснице. Болело не так, как болит один из шрамов, воспоминанием о старой ране. К такой боли он привык, сроднился с ней. Но сейчас ныли мышцы вдоль позвоночника, затягиваясь в судорогу нервов, не давая шанса даже чуть-чуть расслабиться.

Это не мешало ему ходить, стоять и даже держаться в седле. Но стоило на какое-то время замедлить свой бег по жизни, и спина вновь напоминала о себе. Словно стараясь вытолкнуть из состояния покоя.

«Старость подкралась. Или погода зашалила, сквозняк какой-нибудь поймал. Или не время пока еще сидеть, и это знак». – По большому счету причина Саммара интересовала не особенно. А вот вопрос, когда новое ощущение лишит его ночного сна, был весьма актуален. Он слушал свою спину и ясно понимал, что если сейчас больно сидеть, то очень скоро станет невозможно спать.

Припомнилась берегиня с ее врачевательским талантом и противостоящие ей силы монашеского ордена. И та, и другая сторона могла бы на раз облегчить его страдания. Независимо от различий между ними и вызванной этими различиями вражды.

Харадец с тоской посмотрел на темнеющую напротив него через костер фигуру Шелеста. Как ни странно, ему никогда прежде не приходилось прибегать к их магии. После битв его латали сельские знахари или, если дружине полагалось по рангу присутствие ученых мужей, то лекари. Берегинь уже давно загнали в глубинку. А монахи всегда были заняты умирающими и тяжелоранеными, Саммару же везло.

Дело даже было не в умении или особой ловкости. В сече, когда против одного опытного с мечом может выйти тысяча оголтелых с вилами, это не самое главное.

Есть сила, которая одним дает выжить в самых немыслимых условиях. Цепочка случайностей, роящихся без видимой причины, в нужный момент принимает форму неотвратимой судьбы.

Какая-нибудь ничего не значащая мелочь может оказаться воистину фатальной. Жизнь на самом деле может погубить что угодно.

Впрочем, так же, как и спасти.

А спина делала его более уязвимым, но теперь в свете открывшихся обстоятельств было непонятно, возможно ли обращаться к монаху, прямому потомку правящего князя, за врачебной помощью.

Харадец сидел, вслушиваясь в ночные разговоры леса. Привычно шумел запутавшийся в кронах деревьев ветер, поодаль ухала сова, потрескивал у ног костер. Саммар подбросил в огонь еще одно полено. Пламя затанцевало в высохших бороздках коры. Тепло расползалось от костра, отодвигая обратно в темноту холод ноябрьской ночи.

Для ночлега была выбрана небольшая полянка, скорее даже не полянка – пятачок, не занятый деревьями. От берега реки, продуваемого всеми ветрами, спутников отгораживал небольшой пригорок, а с другой стороны надежной стеной стоял лес.

С каждой минутой Саммар незаметно для себя все больше и больше сползал вниз по пригорку, к которому прислонился. Тепло убаюкивало, а спина, принявшая удобное для себя горизонтальное положение, прекратила петь свою заунывную песню и замолчала.

Проснулся харадец от легкого толчка в плечо.

– Смотри, – послышался рядом с ухом голос Дарины. – Только тихо.

Мгновенно стряхнув с себя сон, Саммар попытался вскочить, но с двух сторон его прижали к земле сильные руки.

– Не вставай, – откуда-то сверху прозвучал приглушенный голос девушки. – Просто повернись и смотри.

Саммар так и сделал. В голове вертелись всевозможные проклятия в собственный адрес.