У каждой лжи две правды

– Все так говорят, а статистика портится.

– Вы же понимаете…

– Понимать-то я понимаю, юная пани, но я всецело за торжество справедливости. И мне, мягко говоря, всё равно, кто окажется у неё под колёсами, – мужчина кивнул на одну из икон, где суровая богиня правила запряжённой в старинную повозку четвёркой коней. – Отчётность.

– А как продвигается расследование?

– А вам ваш жених разве не сказал? Признаться, весьма въедливый тип. Любопытный и весь подозрительный такой, не отвяжешься. И никакого уважения ни к заслуженным сединам, ни к чинам. Об этикете тоже, наверное, не слышал. Заявился ко мне с самого утра, чаю выпить толком не дал, всё выпытывал и выпытывал. Но я сказал ему то же, что и вам: арестую, значит, арестую. Или не вас, но кто-то да сядет. Доказать же проще, чем не доказать. Желательно побыстрее…

К тому же сыскной воевода никак толком не мог вспомнить, что же спрашивал у него пан Йержимановский, что-то такое незначительное, вероятно, даже не касающееся убийства… Про город? Или каких-то горожан? Но всё это не казалось ему важным.

– Может, вам стоит заняться поисками настоящего преступника, пан Бачинский? – Стефания сухо улыбнулась. – Я собираюсь здесь жить долго и счастливо. А как можно быть спокойной, зная, что настоящий убийца разгуливает на свободе?

– А разве вы не уедете вслед за своим женихом? – почему-то забеспокоился толстячок.

– О, что вы! – с мстительной улыбкой проворковала девушка. – Ему здесь та-а-ак понравилось, он был та-а-ак впечатлён городом и его обитателями, что решил сам перебраться сюда на постоянное место жительства. Домик мы уже присмотрели. На побережье.

– Да? – протянул её собеседник и почесал затылок. – Что ж, рад за вас, весьма рад… Извините, нужно поговорить ещё с одним… свидетелем… – и бочком, бочком просеменил к какой-то группе людей у соседней колоны.

Стефа выдохнула. Духота храма, бубнение хора и шёпот прихожан, раскрывавших молитвенники и готовящихся петь псалмы вдруг стали невыносимы, и она выскочила на свежий воздух. Вдохнула полной грудью.

Пейзаж вокруг не внушал оптимизма. Кладбище. Беломраморные ангелы сложили крылья и спрятали лица в ладонях. Редкие берёзы, почти не дававшие тени.

Тишина. Где-то каркнула ворона. Кто-то выругался, что-то упало, запахло озоном.

Девушка спустилась с крыльца, сделала несколько робких шагов, обходя каменное здание в надежде, что ей просто показалось.

И почему она не удивлена?

Янек! Опять во что-то вляпался!

Её «женишок» боролся с кем-то в тёмной одежде, катался по пыли, пыхтел и искрил молниями. Чуть поодаль скрючился на траве и стонал незнакомый мужчина, валялись какие-то коричнево-серые тряпки.

Янек оттолкнул противника, вскочил и приготовил синие магические шары для атаки. Тип в мешковатом плаще, скрывающем фигуру, отлетел на пару метров, но не упал, а выбросил добрую дюжину энергетических огней, от которых маг классической школы еле отмахался.

Стефания поудобнее перехватила ручку кружевного зонтика – благословлён будь этикет, по которому дама не может выйти из дома в летнюю пору без зонтика, перчаток, шляпки, сумочки и пистолета (а ведь полезнейшее же правило из южных штатов Новой Каледонии пропадает!) – замахнулась и, подбадривая себя боевым писком, бросилась на подмогу. Хоть по шее кому-нибудь попадёт!

Но неизвестный колдун лишь взглянул на неё из-под низко надвинутого капюшона, и Стефа замерла. По спине пробежал мороз. Зашелестели слова древнего языка. На протянутой в её сторону скрюченной руке выступила вязь синих символов. Тряпки под ногами зашевелились, потянулись вверх и опали.

Тот, кто её напугал до смерти одним взглядом, тоже рухнул наземь. И рассыпался в пыль, оставив после себя лишь ещё одну груду тряпья.

Излишним благородством пан Йержимановский не отличался, бил со спины, по затылку и магией.

– Вот кто? – тяжело дыша, выдавил он. – Вот кто тебя просил вмешиваться? Чего тебе в храме не сиделось, а?

– У тебя кровь, – Стефа достала платочек и протянула «жениху», но Янек самостоятельно размазал и кровь, и грязь рукавом по щеке. – Панихида уже почти кончилась. Кто это? Или что?

– Големы очень старой модели, но очень… боеспособные…

Девушка вздохнула, шагнула ближе и дотронулась платочком до щеки. Маг увернуться не успел, осталось терпеть то, как неумело водит тканью по лицу его «невеста». И ловить странное чувство, что ему приятны её осторожные прикосновения. Забота и беспокойство. Ну, право слово, подумаешь, нос разбил! И пальцы у неё нежные.

А у Стефы была другая проблема.

Магия…

Она вдруг решила очнуться, потянулась искоркой, защекотала в подушечках пальцев…

Только не хватало ему ещё один энергетический заряд уже от неё получить!

Но к счастью, Янек перехватил её руку, прекратив слабые попытки вытереть кровь с его лица до того, как магия вырвалась из-под контроля и…

– Иди к Мареку и Божене, – он поморщился и посмотрел на лежащего на земле мужчину. Тот стонал, но бодро пытался уползти за кусты и надгробия. – Увидимся после поминок. И поговорим.

Стефа, сжав кулаки, чтобы спрятать сполохи прорывавшейся силы, не пререкаясь, последовала совету.