У каждой лжи две правды

Не жену же молодую проклинать? Ей-то там, в тёплой постели наверняка хорошо.

Кстати, интересно, что она с ним сделает, когда узнает, что разводы после Древнего обряда как минимум… невероятны. Прецедентов до их случая не было совсем!

– Тебе там удобно? – донеслось сверху.

– Вполне, – глухо выдавил маг.

По плану он должен был дождаться визита Рунихена и просто подслушать. Если же магия отзовётся на что-то опасное, то вмешаться. А Стефании нужно было бы выведать, чьё же обличье он принял после «воскрешения», а уже утром к нему наведаются… Более подготовленными.

– Может, воды принести? Или конфет? У меня есть.

Жену только уговаривать пришлось. Не соглашалась она быть просто приманкой.

– Ты серьёзно? – Янек не удержался и всё-таки чихнул. Почти все его силы уходили на создание вокруг себя защитного кокона, чтобы этот слишком бодрый покойник его не заметил. Маг бы и на жёнушку навесил чего-нибудь полезного, но почти на сто процентов был уверен, что мумия почувствует и непонятно как себя поведёт.

– Я ещё хотела спросить, если обряд такой болезненный, почему Францишек решился на него?

– Быстро и надёжно. Что ещё нужно для тайного венчания? А болезненно так потому, что я маг. Да и ты тоже. Долго мне ещё тут лежать?

– Не знаю, – в голосе Стефы послышался смешок. – Рунихен раньше полуночи никогда не приходил.

Янек заворочался, намереваясь выползти и высказать жёнушке некоторые свои мысли, коих за полтора часа в одиночестве под кроватью накопилось много.

– Но вдруг он сегодня придёт раньше?

Янек полез обратно.

В дверь раздался осторожный стук.

– Мумия?

– Раньше она себя вежливостью не утруждала, – Стефа накинула халат на кружевную сорочку, на выбор которой она потратила добрых полчаса.

А чего выбирать-то? Одна хлопковая и закрытая, а вторая из батиста с кружевами по вороту. Если встать в ней напротив свечи, то ткань кажется практически прозрачной и… Не о том она думала, не о том.

Стук стал более настойчивым.

– Иду, иду, – девушка поплотнее запахнула халат и открыла дверь.

Сначала появился огромный букет пионов. Такой, что ни в одну вазу не влезет, нужно сразу ведро доставать.

С ним неубиваемый и с ног сбивающий запах крепкого мужского парфюма.

А затем уже и сам Марек. Как всегда в идеальном сюртуке с бархатными лацканами, шейный платок завязан с лёгкой небрежностью, которая говорила о долгих и многочисленных тренировках. Из-под манжет выступали тончайшие кружева белоснежной рубашки.

– Вы так быстро ушли в свою комнату, – проворковал он и тряхнул золотистыми кудрями. – Я пришёл пожелать вам спокойной ночи.

И букет в руки сунул. Тяжеленный.

Который непонятно куда девать.

– Мне нездоровится.

И вымученная улыбка. Стефа искренне надеялась, что она не похожа на оскал. Всё-таки Марек – хозяин в доме, и она не могла себе позволить высказываться резко.

– Я ненадолго, – он прошёл, уселся в кресло, откинулся на спинку и начал оценивающе рассматривать девушку. Словно снимая всю одежду.

Янек видел модные остроносые туфли, слышал самодовольный голос и мысленно ломал пальцы, которые выстукивали по подлокотнику незамысловатый мотивчик.

Если этот франт…

Этот хлыщ лощёный…

Слов не было. Мыслей тоже. Одно желание – сломать нос. И что-нибудь оторвать. Зверски.

Ночной визитёр онемением не страдал. Заливался соловьём, расточая комплименты.

Стефа едва сдерживала зевоту, будто слыша, как скрипит зубами от злости маг, но поддразнивать его и заставлять ревновать не было никакого желания. Ей хотелось, чтобы Марек просто ушёл. Иначе сохранить о нём хорошее мнение будет невозможно!

И букет этот. Она положила его на столик, погладила лепестки цветов. Нет, всё-таки она не любит срезанные цветы.

Молчание было воспринято, как согласие к более активным действиям. Марек оказался рядом, схватил руку, прижал к губам. Стефания ладонь вырвала и залепила пощёчину:

– Убирайтесь! Иначе я закричу.

Янек создал и развеял с дюжину заклинаний. Молясь всем богам, чтобы этот наглый проходимец обладал зачатками совести и не стал приставать к его жене дальше. Потому что бездействовать он не сможет!

А если Марек – мумия, то… Рунихен не дурак, чтобы так раскрыть своё обличие. И ночная засада окажется бесполезной.

– Кричите, – согласился Марек. Схватил её за плечи и притянул к себе. – И конец вашей репутации. Хотя, что от вас ждать. Каледонка, – словно выплюнул он. – Ни одна приличная пани холостого мужчину в свою спальню бы не пустила.

– Вас, видно, впускали.

– Не скрою. Но вот мне интересно, почему на вас не действует моя магия. Вначале вроде был отклик, а потом… Неужели влюбились? И в кого? В этого чудака? И чем же он лучше меня? Он беден, из худого рода, о его репутации ничего не известно. Так чем же?

Янек под кроватью затаил дыхание. Левая нога предательски затекла и теперь пощипывала, отвлекая.