У любви четыре руки

История Анжелики Дали заканчивается семейным судом. И все, происходящее там, кажется ей верхом несправедливости. Впервые на этом суде она узнает, что ее бывшая жена очень уважительно всегда о ней отзывалась, и только депрессия ее дочери, вдруг обнаружившаяся после возвращения от нее, отца, все изменила. Анжелика Дали узнала, что Тая не выдавала причин своей глубокой грусти, и что она стала плохо учиться и даже была поймана курящей в школьном туалете, и тогда бывшая жена отправила Таю к психотерапевту, и это ему Тая рассказала про Анжелику Дали и данное обещание хранить секрет, по секрету, но психотерапевт не обязан хранить тайны детей. Психотерапевт провозгласил на суде: «Нанесена глубокая эмоциональная травма. Общение с отцом опасно для психического здоровья ребенка». Анжелика Дали после этого не понимала, что происходит. Ей было странно, очень странно, слышать, как ее бывшая жена легко и просто называет ее Анжеликой, и говорит «она», будто они были до того женаты лесбийским браком и никакого Тима Дали никогда и не было. Анжелике Дали было непонятно, почему ее жена, и все на этом суде говорили, что она «экстремально» эгоистична — говорили, призывая отнять у нее ребенка.

И суд постановил лишить Анжелику Дали родительских прав. Тихим, добрым, отцовским голосом судья сказал: «Это был выбор самого Тима Дали — лишить себя отцовства, став женщиной, которая не может быть ни матерью, ни сестрой для его дочери». Анжелика Дали не плакала, а просто сидела, опустив глаза, и после суда она просто молча ушла, и никто не бросился ее догонять, она просто одиноко ушла, стуча каблуками, гордой походкой, которой научилась ходить, и ее шелковый шарф развивался, и Анжелика Дали, как обычно, мысленно разговаривала с Таей: «Я упустила момент или, может, он еще не настал. Наверное, он еще не настал. Наверное, ты должна вырасти, чтобы понять. Я буду ждать. Ты знаешь, что я навсегда твой папа. Никакие суды не могут у нас с тобой этого отнять. Тая, я твой папа. Другого папы у тебя нет. Тая, я люблю тебя. Ты знаешь, как я люблю тебя. Помни, всегда помни: Тая — это „ты“ и „я“. Т&Я. Ты и я. Ты и я. Ты и я…» Анжелика Дали не замечала, что она уже разговаривает вслух, она плакала, и черная тушь текла по ее щекам. На этом заканчивается история Анжелики Дали.

— Я протестую, Ваша Честь, — сказала Джейн Боббин. Судья кивнул и обратился к взъерошенному в своем неискреннем порыве адвокату Маргалит: «Будем придерживаться договоренностей». Адвокат извинился перед судьей и поскучневшим голосом снова спросил Розалинду:

— Считаете ли вы, что поступили безответственно и эгоистично, решив одеваться как женщина?

— Нет, — ответила Розалинда.

— Почему? Почему — нет? Объясните, пожалуйста.