У любви на крючке

– Расскажу тебе об одном случае. Ко мне на бинго ходили Эрл и Джоржетта. Ходили лет десять и постоянно садились в разных концах зала, как можно дальше друг от друга. Выглядели обычными милыми старичками, однако упрямы были, что твои ослы. – Чарлин снова прикурила. – Эрл когда-то был женат на сестре Джоржетты, но та умерла сравнительно молодой – чуть за пятьдесят. Старики друг друга утешали, как могли. Так вышло, что в итоге между ними возникло чувство. Оба жутко опасались, что скажут люди, поэтому и перестали видеться. Каждый выбросил другого из своей жизни. Но черт меня побери, если они годами не переглядывались через весь зал, словно два влюбленных щенка.

– И что дальше?

– Дальше? – Она выпустила клуб дыма. – Дальше Джоржетта заболела. Подцепила ту же болезнь, что и сестра. Так вот, Эрл вдруг осознал, что не только лишил себя возможности построить жизнь с любимой женщиной, но и вроде как лишился морального права помочь ей в трудное время. А потом пришел к выводу, что чужое мнение его в подобной ситуации волновать не должно.

– Господи, ма, неужели ты не могла найти более позитивную историю?

– Подожди, я еще не закончила, – терпеливо сказала Чарлин, явно наслаждаясь собой. – Эрл признался Джоржетте в любви, переехал к ней и выходил любимую. Каждый раз, когда я приезжаю в Абердин со своим бинго, они сидят в первом ряду, и теперь их никто не разлучит. И вот что я тебе скажу: все за них радуются. Невозможно жить с оглядкой на то, что подумают люди. В один прекрасный день ты проснешься, глянешь на календарь и начнешь считать дни и годы, которые могли пройти иначе. Поверь мне, никого из тех, кто сегодня чешет языком, не окажется рядом. Никто из них тебя не утешит.

Фокс немедленно вообразил, как просыпается лет через пятнадцать, которые прошли без Ханны, и ему стало дурно. Кухня закружилась перед глазами, в сердце словно воткнули иглу. Он вышел в гостиную и, рухнув на диван, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь избавиться от тошноты.

Вдруг накатила смертельная усталость. С чего бы? Раскрылись давние секреты, развеялись сомнения, с которыми он жил столько лет. Должно быть, это не так легко. Наверное, сказался и эмоциональный всплеск: жуткая депрессия, охватившая его после потери Ханны, и радость от рассказа матери. Сколько лет он обманывался, подозревая, что она его втайне ненавидит… На голову Фокса словно опустилось толстое пушистое облако, в котором утонули мысли, осталось лишь слабое затихающее эхо. Он откинулся на подушку и незаметно погрузился в глубокий сон, хотя и почувствовал, как мать укрыла его одеялом. Фокс уснул, дав себе обещание: как только проснется, поедет за Ханной.

Жди, Веснушка. Я скоро буду.

Когда он пробудился, в окно вовсю било солнце; с кухни доносились голоса.

Фокс сел, осмотрелся вокруг, восстанавливая в памяти события вчерашнего вечера, и попытался избавиться от обволакивающей мозг сонной паутины. Кругом безделушки, стойкий запах крепких «Мальборо»… Понятно, гостиная матери. Он вспомнил во всех подробностях вчерашний разговор, и под ложечкой неприятно засосало.

Уже утро… На часах восемь.

Автобус! Автобус в Лос-Анджелес должен был отправиться час назад.

– О, нет… – застонал Фокс. – Нет, нет…

Он спрыгнул с дивана, и из кухни на него уставились несколько любопытных пожилых леди – видимо, у матери на кофе с пончиками собрались гости.

– Доброе утро, дорогой! – пропела Чарлин, сидевшая ровно на том же месте, что и вчера. Даже кружка в руках была та же самая. – Смотри-ка, у меня есть миндальная булочка, кстати – с твоим именем. Знакомься с нашей бандой.

– Я не могу… Она уезжает! Наверное, уже уехала…

Фокс похлопал по карманам в поисках телефона. Заряд аккумулятора – шесть процентов. Быстро набрал номер Ханны и забегал по комнате, запустив руку в волосы. Он не позволит ей уехать в Калифорнию. Ни за что! Прошла ночь, а он так и не придумал, как удержать Веснушку. Боже, как страшно… И все же уход Ханны и рассказ матери заставили его многое переосмыслить.

Я вытащил голову из задницы, Ханна… Возьми трубку…

Звонок провалился в голосовую почту. В трубке прозвучали первые такты «Я и Бобби Макги»[42], дальше – запись хрипловатого голоса Ханны.

Фокса словно омыло теплой волной. Господи, какой же он болван… Эта девушка – настоящий ангел, каких поискать – не найдешь. И она его любит… Фокс тоже любил ее – неукротимой, отчаянной, дикой любовью. Он не знал, как создать семейный очаг, но одна голова хорошо, а две – лучше. Они все придумают.

Ханна позволила ему поверить в себя. Ханна была его богом.

В динамике раздался длинный гудок.

– Ханна, это я. Пожалуйста, выйди из автобуса. Прошу тебя! Я еду домой, я… – Он запнулся. – Просто сойди в каком-нибудь безопасном месте и подожди меня, хорошо? Я тебя люблю, черт возьми! Люблю, и, поверь, мне очень жаль, что ты втрескалась в безнадежного идиота… Я…

Быстро найди слова, Фокс! Правильные слова…