У подножия Монмартра

Раздался короткий звонок. Я прочитала очередную комбинацию цифр и переслала ее дальше. Тот человек, помнится, сказал, что коробка заполнена книгами. Теперь я была уверена, что он это говорил. Можно предположить, что либо он лгал с самого начала, либо кто-то украл книги и вместо них насыпал в коробку кусочки пенопласта. Ни о какой работе в последние полчаса не могло быть и речи, потому что пенопласт занял мою голову чисто психологически, а его физическое присутствие на полу высасывало из помещения весь кислород. Я пришла к выводу, что человек, вероятно, и сам был уверен, что в коробке лежали книги. Этот тезис показался мне наиболее правдоподобным. Время тянулось нестерпимо медленно, и мне на самом деле захотелось что-нибудь почитать.

От мыслей о пенопласте меня отвлек телефонный звонок. Я взглянула на дисплей. Номер был мне незнаком, и я от души понадеялась, что мне не хотят сообщить, что мой сын находится в больнице с травмой.

– Алло, слушаю вас.

– Это журналистка?

– Да… я журналистка.

– Здравствуйте, я хотела бы встретиться с вами.

Это была женщина. По голосу я предположила, что это пожилая женщина.

– Кто вы?

– Меня зовут Эдит Прево.

– Зачем вы хотите со мной встретиться?

– Мне неудобно говорить об этом сейчас, но думаю, что смогу сделать вам предложение… предложить вам одну идею, мадам.

Уже по началу разговора, еще до этих слов, я поняла, что мне опять хотят что-то предложить. Видимо, от меня снова что-то хотят.

– Днем я работаю, а вечерами тоже занята, и мы не сможем увидеться. Удобнее было бы вам изложить мне свою идею по телефону. Речь идет о написании статьи? Вы не сообщите мне по электронной почте?

– К сожалению, нет.

– Но кто вы? Откуда у вас мой номер?

– Я пенсионерка, а номер телефона мне дал один ваш друг.

– Кто?

– Назвать его я смогу только после того, как расскажу вам об идее.

Я не могла позволить себе ненужный риск.

– Мы с вами можем встретиться во время обеденного перерыва. Например, завтра, в двенадцать часов. Но я нахожусь в Ла-Дефанс, и вам придется приехать туда.

– Ла-Дефанс? Хорошо… – Она рассмеялась. – Я не была там несколько лет. Туда можно добраться на метро?

– Да, я встречу вас на станции «Большая арка».

– Отлично, спасибо, мадам.

– Хорошо, увидимся завтра.

Снова раздался звон, извещавший о приходе письма. Должно быть, это последнее на сегодня письмо. Пора ехать за сыном, а потом пойти домой и упасть в постель. Я повязала платок. Темные очки я не снимала весь день. Когда я выходила из лифта, несколько женщин проводили меня странными взглядами. Я внезапно остановилась и застыла на месте, уже выходя из здания. У меня в руках ничего не было. Я вышла с работы без букета цветов. Может быть, мне стоит продолжить путь без них? У меня было такое ощущение, будто я не до конца выполнила положенную работу.

Я прикусила губу и отругала себя за то, что не могу быстро принять верное решение. Наверное, секретарь в приемной просто не узнала меня в непривычном наряде. Если она в сговоре с месье Белливье, то наверняка доложила ему, что я уже два дня ухожу с работы без цветов. У меня не хватило мужества покинуть здание без них. Я вернулась. Интересно, получу ли я и вчерашний букет? Девушка стояла спиной ко мне и смотрела на лифты. Я сняла темные очки и стала ждать, когда она обернется. Она взглянула на меня.

– О, а я думала, что и сегодня пропущу вас.

Она улыбнулась и вручила мне три лилии.

– Белые, как зимний снег, – сказала она и снова улыбнулась.

Или как пенопласт, подумалось мне.

* * *

Кто рано встает, тому Бог дает, думает Мансебо, удивившись, почему эта поговорка пришла ему в голову именно сегодня утром. Звучит она несколько иронично, особенно если учесть усталость и плохое настроение после вчерашней сцены с Фатимой. С кухни доносится какой-то скрежещущий звук. Мансебо идет на кухню, обнаруживает там Амира и спрашивает, почему тот встал в такую рань. Мальчик стоит посреди маленькой кухни и делает себе бутерброд.

– Как же рано ты встал, сынок.

– Нет, я не встал, просто еще не ложился. У нас сегодня устный экзамен – у меня и Халеда. Мы сдаем экзамены на право учиться за границей. Экзамен начнется в одиннадцать, так что я смогу еще немного поспать.

Мансебо вспоминает, что Фатима недавно говорила, что Амир хочет учиться за границей. Он смотрит на хрупкую фигуру сына. Тот стоит почти голый и страшно похож на неоперившегося птенца с бутербродом в руке.

– Ты знаешь, как я горжусь тобой, сынок. Я всегда тобой гордился. Ты такой умный, ты так хорошо все делаешь. Я очень хочу, чтобы ты сразу сообщил мне, как пройдет экзамен.

Амир смущенно смотрит в пол.

– Все будет хорошо, папа. Но… спасибо.

Амир наливает в стакан молока и, забрав бутерброд, уходит к себе в комнату. Мансебо смотрит ему вслед.

Амир закрывает дверь, а Мансебо очень доволен собой и даже испытывает благодарность к Тарику. Его замечание об отношении Мансебо к детям помогло ему сказать Амиру, как он его любит. Наверное, и правда, кто рано встает, тому Бог дает, думает Мансебо и идет в ванную.